Зря отвлекаюсь, спохватился Саня, не о провожатом надобно печалиться, а о себе.
Когда Жук подошел к нему в городе, было не до расспросов; вообще ни до чего дела не было, кроме собственных прискорбных обстоятельств. Саня как раз прятался. Спереди раскорячился воз, до верху наваленный сеном. Сзади - глубокая каменная ниша. Бежать, когда кругом сонный полудень, когда людям нет надобности спешить и они как ленивые мухи ползут от тенечка к тенечку, - да и тех людей на улице всего-ничего, - только себя выдать.
А удрать хотелось так, что в пятках кололо. Нарвался, так нарвался! Три недели прожил в этом городе тихо, спокойно… нет же, натура, будь она неладна, взяла свое.
Виновата была девчонка, которую Саня вечером встретил у городского колодца. Остановился попить, перебросился парой слов с черпальщиком и уже собрался топать к себе, а тут - она. Проводите, говорит, меня, молодой человек, до дому, сама я сильно опасаюсь ночных страхов. Он тихонько хмыкнул на бабьи глупости, - откуда страхи в тихих как сухое болото Кленяках? - и пошел провожать. Сначала, как положено - к ее дому. Потом она запросилась, погулять. Они ее и пригулял к себе в коморку под городской стеной.
Между прочим, не в каждом поселении такое удобство встретишь. А все по тому что, Кленяки - место торговое. С трех княжеств сюда люди за сахаром ездят. Вот городской совет и придумал: наделать в стене комнатушек и сдавать их приезжим по грошику в день. Вход отдельный. Никто тебя не караулит, когда пришел, когда ушел. Умывальник, стол, да лежанка под пестрым лоскутным одеялом - много ли Сане надо.
До кровати они не дотянули, как вошли, она прыг на него, на пол повалила и давай целовать, будто год мужика не видела. А он, что же, он разве против? Сам давно сообразил, зачем она такие дальние прогулки затеяла.
Сначала они по полу катались, потом он ее на кровать перетащил. И понеслось. Оторвался! Девка сперва хихикала, потом урчала, потом начала орать в голос. Саня испугался - вдруг ей больно? - отодвинулся. Ага, как же! Она в него вцепилась: давай, говорит, еще. И давал. До самого утра. Утром она, только что не на карачках, уползла…
Спать не хотелось. Саня еще немного повалялся, покусал лепешку, попил воды и пошел на рынок, искать работу.
За три недели к нему там привыкли. Знали, что работает он хорошо, не ворует, не скандалит, кому и за так поможет. Рынок место бойкое, народ туда-сюда бегает. Всяк своими делами занят, не до расспросов ему. За все время у Сани только раз и поинтересовались: кто таков. Он назвался. Ему поверили.
