Ее владения.
— Думаешь? - голос чародея теперь зазвучал с сомнением.
— Думаю, что я потихоньку подберусь к этому месту и посмотрю, что там делается.
— Но ты не можешь так рисковать! - голос начал возвращаться. - Я не отпущу тебя одного!
— Нет. Ты же сам говорил, и сержант этот подтвердил, что охотятся они за тобой.
Значит, мне они ничего не сделают, если и заметят. Подожди!
И, не дожидаясь ответа, Иванушка сорвался с места и осторожной рысцой вдоль кромки леса, стараясь наступать на сухие сучки только ногой в валенке, направился к прогалине у трясины, где он в последний раз видел отряд умрунов.
Когда он прибежал - причем, последние метров пятьдесят он уже мчался не сбавляя скорости и не скрываясь - на болоте все было тихо и пусто.
Не было отряда, не было болотницы, не было зеленой травки с редкими белыми цветочками на черной с лопающимися вонючими пузырями воде…
Только в зыбкий мокрый берег у самой воды был воткнут почти по рукоятку, обмотанную зеленой жесткой травкой с мелкими листиками, черный меч, да лежали рядом с ним такие же черные, украшенные черными опалами ножны, из которых еще вытекала болотная жижа.
Иван все понял, и сердце его забилось сильнее от облегчения и радости.
Он вытянул меч и, повернувшись лицом к тому месту, где они видели хозяйку топи когда сами попали в ее ловушку, поклонился и громко крикнул:
— Благодарю тебя, уважаемая болотница, за спасение наше и за оружие! Век не забуду доброты твоей! Здоровья тебе, счастья…
Он на секунду замолк, размышляя, стоит ли желать ей успехов, и воздержался.
— До свидания, сударушка!
Хотя на болоте ничего не изменилось, но Иванушка почувствовал, что его слова были услышаны и одобрены, и улыбнулся.
— Счастливо! - крикнул он в последний раз, помахал рукой трясине, кажущейся теперь уже не такой отвратительной и смрадной, подобрал ножны и быстро зашагал обратно к усадьбе Бабы-Яги.
— Во-первых, давай похороним где-нибудь эти черепа - я не смогу ни есть, ни пить, ни спать, ни мыться, пока они будут валяться тут или еще где-нибудь на поверхности земли, - решительно заявил Иванушка сразу, как только они снова переступили порог избушки на курьих ножках.
— Нет, - тут же возразил Агафон. - Во-первых, мы снимем эти тряпки. Я чувствую себя в них… не так. Когда я сегодня утром соглашался на переодевание, я совсем не это имел в виду! И вообще - как тебе только эта идея в голову-то пришла? Я, когда беду увидел, то потерял всякую способность к соображению, не говоря уже о колдовстве! А тут ты - такой спокойный, вытаскиваешь из шкафа самовар, посуду, распоряжаешься, устроил карнавал с переодеванием, чай пьешь из пустой чашки, бородавок из грязи с вареньем налепил - как будто так и надо, как будто полтора десятка умрунов за тобой охотятся каждый день!..
