И стали они жить-поживать - Светлана Анатольевна Багдерина

— Ио-о-о-о-о-о-он!!!.. - полный невыразимой тоски крик Елена Прекрасной разнесся по коридорам дворца. Она не просто кричала - она взывала - к справедливости, к своим стеллийским богам, к мирозданию - ко всем, кто готов был оторваться на минутку от своих дел и изъявил бы желание выслушать ее излияния. Хоть и адресованы они была вполне конкретному лицу. - Ио-о-о-о-о-о-о-он!!!..

Иванушка остановился, как будто налетев на стеклянную стену, бросил плащи, развернулся и побежал на крик.

— Что случилось, Елена? С тобой все в порядке?.. А где Серафима?

— Ион, - с видом миссионера, полным готового взорваться благотерпения, в тридцатидвухтысячный раз объясняющего непонятливым аборигенам элементарный постулат веры, - Ион, я, конечно, вовсе не хочу показаться придирчивой или занудной, и еще меньше - ябедой, но не считаешь ли ты, что всему есть свои пределы? На той неделе царевна Серафима побила возчика его же собственным кнутом…

— Он дурно обращался со своим волом!.. -…в эти выходные она обыграла в карты всю смену дворцового караула…

— Она отдала им деньги обратно!.. -…вчера она выиграла соревнования по стрельбе из лука…

— Молодец, я не знал!..

— ИОН!!! Дело не в том, молодец она или нет! Дело в том, что на нас, царскую семью Лукоморья смотрит вся страна, И ЧТО ОНИ ПРО НАС ПОДУМАЮТ!.. Бить злобных возчиков должны слуги! Жульничать в карты должны шулеры! Выигрывать соревнования по стрельбе - дружинники! А НЕ ЦАРЕВНЫ!!!

Иванушка удрученно поджал губы и вздохнул.

— Хорошо, Елена. Что, по-твоему, она натворила в этот раз?

— Не мог бы ты еще раз напомнить своей жене, Ион, что уход за лошадьми после прогулки - обязанность не царевны царской крови, а конюхов? И не по-моему, Ион.

Не передергивай. Если ты считаешь, что так и должно быть - иди, куда спешил, пока я тебя не позвала.

Не говоря больше ни слова, Иван-царевич быстро повернулся и зашагал в сторону дворцовых конюшен.

Серафима была там - в фартуке из мешковины, закатав рукава тонкой батистовой сорочки, хотя они отродясь не предназначались для закатывания, она оттирала пучком сена потные бока своего коня, и на чумазом лице ее было написано крупными буквами искреннее удовольствие - впервые за всю их утреннюю конную прогулку. А шрифтом поменьше, если присмотреться, также и то, что она прекрасно слышит приближающиеся шаги, знает, кто идет, зачем и по чьему навету, и что ее это волнует не больше, чем какого-нибудь шатт-аль-шейхского кузнеца - виды на урожай гаоляна в Вамаяси.