Сеня?..
А очень просто.
— Не паникуй! - энергично зашипел на впавшего в полную прострацию чародея Иван и для убедительности схватил его за шкирку и встряхнул. - Быстрей, помоги мне!..
Черная масса безропотно осталась стоять на улице.
По ступенькам поднялся только сержант из живых и почтительно постучал в занозчатую дверь.
— Кто та-ам? - из-за двери донесся отвратительно-скрипучий голос.
— Сержант гвардии его царского величества Царя Костей. По делу государственной важности.
— Пра-ха-ди-и, - проскрипели ему в ответ. - Не за-а-перта.
Сержант снял черный, матово поблескивавший в лучах вечернего солнца шлем и вошел.
В пыльной, грязной, затхлой до невозможности комнате сидели на сундуках у стола две старухи - такие же пыльные, чумазые и затхлые, как все, что их окружало. На столе без скатерти (впрочем, не исключено, что ее просто не было видно под слоем грязи и копоти) стоял самовар, не чищенный, похоже, со дня изготовления и две разнокалиберные кружки на щербатых блюдцах. Рядом с самоваром красовалась кривобокая банка с темной, плотной, вязкой массой внутри, от одного взгляда на которую выпадали пломбы из зубов. Сразу видно - домашнее варенье. Под столом стоял мешок, набитый тыквами.
Лицо одной старухи обезображивала огромная черная, сочащаяся кровью бородавка на весь лоб, другой - с десяток таких же, но помельче.
Обе они улыбались.
На лицах своих солдат он видел улыбки более жизнерадостные, чем эти.
У старухи с десятком бородавок из-под изодранного подола болотного цвета юбки торчала костяная нога. Второй, в валенке, она мерно покачивала, дуя на чай в треснутой кружке без ручки.
— Зачем пожаловал, кажи, солдатик, - проскрипела старуха с костяной ногой и оскалилась.
— А вы кто? - подозрительно оглядел он хозяек.
— Я - Баба-Яга, костяная нога, с печки упала, ногу сломала. А это - сестра моя, кикимора.
— Сержант Хрясь, - представился еще раз солдат, огляделся по сторонам, и, прищурившись подозрительно, спросил:
— Бабушки, а почему вы живете одни в лесу?
— А это чтобы гости к нам не ходили, дитя мое, - отозвалась та, которая назвала себя Бабой-Ягой.
— Бабушки, а отчего у вас так грязно в доме?
— А это чтобы гостей не приваживать, дитя мое.
— Бабушки, а почему у вас такая паутина кругом?
— А это звукоизоляция, дитя мое.
— Бабушки, а зачем вам звукоизоляция?
— Еще один вопрос, и тебя больше никто никогда не услышит, дитя мое, - осклабилась мерзкая старуха, продемонстрировав неприлично белые и крепкие для ее возраста зубы.
