– Куда? – спрашиваю я.
Она уклоняется от ответа, называет клуб.
– Я оставил бумажник дома, – вру я.
– У меня там свободный вход, – говорит она, зная, что я вру.
– Я правда не хочу.
Она прибавляет в приемнике звук, с минуту подпевает песне, а я думаю, что надо просто ехать к ее дому. Еду, сам не зная куда. Заезжаем в кофейню в Беверли-Хиллз и после, когда мы опять в машине, я спрашиваю:
– Куда ты хочешь поехать, Блер?
– Я хочу поехать… – Она останавливается. – К себе домой.
* * *
Я лежу на кровати Блер. На полу, возле кроватных ножек, валяются мягкие игрушки; перекатившись на спину, я ощущаю что-то твердое и меховое, шарю под собой: это черный игрушечный кот. Я кидаю его на пол, встаю и иду в душ. Вытерев насухо полотенцем волосы, оборачиваю полотенце вокруг пояса, возвращаюсь в комнату и начинаю одеваться. Блер курит сигарету и смотрит MTV, звук почти убран.
– Ты мне позвонишь до Рождества? – спрашивает она.
– Может быть. – Я натягиваю жилетку, удивляясь, зачем вообще сюда приехал.
– У тебя все еще есть мой номер, да? – Она достает бумажку, начинает записывать.
– Да, Блер. У меня есть твой номер. Мы увидимся.
Я застегиваю джинсы, поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Клей?
– Да, Блер?
– Если я не увижу тебя до Рождества… – Она замолкает. – Веселого тебе Рождества.
Секунду я смотрю на нее:
– Эй, и тебе тоже.
Она поднимает игрушечного кота, гладит его по голове.
Я выхожу из комнаты п начинаю закрывать дверь.
– Клей? – громко шепчет она.
Я останавливаюсь, но не оборачиваюсь:
– Да?
– Ничего.
* * *
В городе давно не было дождя, Блер будет звонить мне и говорить, что нам надо встретиться, сходить на пляж. Я буду слишком усталым, или удолбанным, или обломанным, чтобы подниматься днем, выходить и сидеть под зонтиком на жарком солнце даже вместе с Блер. Так что мы решили поехать в Дюны Паджеро в Монтерее, где прохладно, зеленое море трепещет, а у моих родителей дом на тяже. Мы поехали в моей машине, спали в родительской спальне, ездили в город покупать еду, сигареты и свечи. Больше в городе было делать нечего; старый кинотеатр, нуждающийся в покраске, чайки, крошащиеся пристани, мексиканские рыбаки, которые свистят вслед Блер, и старая церковь, которую Блер сфотографировала, но внутрь не заходила. В гараже мы нашли ящик шампанского и выпили его за неделю. Обычно мы открывали бутылку поздним утром, после прогулки на пляже. Ранним утром мы занимались любовью в гостиной, а если не в гостиной, то на полу в родительской спальне, закрывали жалюзи, зажигали свечи, купленные в городе, и смотрели, как движутся, меняются на белых стенах наши тени.
