Поставив подпись, Александр откинулся на спинку стула, глубоко вздохнул, потянулся и крикнул:
– Татьяна!
Испуганная жена выскочила из кухни.
– Что случилось?
– А не перекусить ли нам?
Уже вскоре Сатов убедился, насколько прав был шеф, когда предложил ему повесить в кабинете перчатки. Исполнение его новых обязанностей, не зафиксированных ни в каких должностных инструкциях, требовало постоянно иметь боксерский инвентарь на виду.
В его кабинете то и дело раздавались телефонные звоики: коллеги, встретив упорное нежелание подследственных подписывать фальшивки, приглашали Боксера на помощь. И он живо откликался на их призывы. То и дело Сатова видели пробегающим по коридорам в боксерских перчатках. Учитывая не совсем удачный первый опыт, он стал бить свои несчастные жертвы, что называется, с умом, изощренно – по тем местам, где особенно ощущается боль, но человек при этом не теряет сознания, или так, чтобы отключить сознание подследственного, но не лишать его жизни. И не дай бог, чтобы кровь была. В общем, искусство палача младший лейтенант постигал быстро и профессионально. Прививались навыки, зверел характер, укреплялась вера в свою исключительность. Тем более, что после каждого удачного подключения к допросу, Зобин благосклонно похлопывал своего протеже по плечу и приговаривал:
– Молодец, молодец!
И молодец, уже не стесняясь коллег, похвалялся в курилке:
– Я вчера так обработал этого вонючку-троцкиста… Да вы знаете его, профессора Сафронова. Так вот, он вмиг сознался во всем. Стрелять хотел, сволочь, в первого…
И все-таки полного удовлетворения Сатов не испытывал, не нравилось ему, что «работает» в тени. Да, Зобин хвалит, но он всего лишь нач-отдела. Многое ли от него зависит? Для того, чтобы двигаться дальше, надо попасть в поле зрения первых лиц, заслужить их благосклонность. А как? Через секретарей не прорвешься, на лестнице дожидаться не будешь. И с тоской констатировал следователь-неудачник: надо ждать случая. И такой вскоре подвернулся.
В первом часу ночи Сатов сидел в кабинете и мучился от безделья: вот уже три часа, как в «простое».
Что-то случилось с конвейером – остановился. Вот и щелкал младший лейтенант беспрестанно выключателем настольной лампы, забавлялся. И вдруг – звонок. Схватил трубку телефона и сразу же узнал голос Зобина:
– Где это ты болтаешься?
– Никак нет, не болтаюсь. Который час уже сижу в кабинете.
– Опять у меня что-то с телефоном. Ну да ладно, ноги в руки и срочно к начальнику управления.
