– Он на сенокосе, – сказал Парфенька.
– Приехал уже. Во-он его «козел» [7] стоит у конторы.
– Одну минуточку! – выскочил вперед Комаровский. – Всего несколько вопросов…
Но Парфенька уже спрятался в машину, и она покатила.
– Виктор ответит, – успокоил Межов газетчиков. – Не дурачься, Виктор, ты же сам помогал вытаскивать рыбу.
– Помогал. А что с того? Портрет мой напечатают?
– Тиснем, – сказал Мухин и нацелился камерой. Витяй закрыл лицо руками:
– Все расскажу, только не снимайте. – И стал рассказывать о наяде и Лукерье, а газетчики застрочили в своих блокнотах.
Тут пришли во главе с Голубком нарядные кормачи и птичницы, представились: Машутка, Дашутка, Степа Лапкин, Степан Трофимович Бугорков.
Оба кормача – Витя обнимал их за плечи, похлопывал, хвалил – были чисто побриты, благоухали тройным одеколоном (один флакон вылили на себя, а другой выпили) и краснели, удавленные пестрыми галстуками.
Пожилые птичницы оделись во все черное, чтобы не сглазить удачу.
– Бог со своим, нечистый – со своим, – пояснила Машутка. – А мы его черным-то нарядом враз собьем с толку.
– Эдак, эдак, – поддержала Дашутка. – Пусть думает, что у нас беда, похороны.
– Предрассудок, – сказал Комаровский. – Становитесь в ряд, я сниму вас на фоне машины с рыбой.
– Почему ты? – налетел Мухин. – У тебя же снимки не получаются. Минутку, товарищи!
– Как не получаются? Это у тебя без подписи не узнаешь, а у меня…
Они заспорили от досады, что и этот «гвоздевой» материал пойдет опять за двумя их подписями, хотя так бывало всегда. Им пора бы привыкнуть к соавторству, но Мухин и Комаровский не могли освободиться от чувства соперничества, несмотря на то что знали друг друга еще по институту и сотрудничали в газете не один год. Напористому Комаровскому не хватало терпеливо-липкой настойчивости Мухина, а Мухин не мог обойтись без наглого напора Комаровского. Газетчикам вредны деликатные церемонности интеллигента, считал он.
– Как же надоел ты мне, Комар! – затосковал Мухин.
– Да? А я от тебя в восторге!
Вмешался Межов:
– Постыдитесь, вы на работе. Распределите обязанности и не спорьте, а то вызову редактора. Подумали бы лучше, как подать этот материал.
– Подадим как обычно, не беспокойтесь, – заверил Мухин.
– Будто ничего не случилось, – поддержал Комаровский.
– Как же не случилось, когда такая исключительная победа. Подумайте-ка.
Газетчики опять взялись за кормачей и птичниц, а Балагуров с Межовым отошли в сторонку, чтобы обговорить меры по окончательному вылову и транспортировке рыбы, дарованной нечаянно всемогущей природой.
