Во всех этих процессах заметны следы хотя суеверного и детского, но возвышенного идеала равного для всех правосудия. Кроме того, в основе судебных обычаев того времени лежал и Моисеев закон о святости человеческой жизни. Существовало также убеждение, что животные, совершившие преступления, были одержимы бесами».
Мытарин закрыл тетрадь, с серьезной победоносностью оглядел слушателей и сел.
Первым в озадаченной тишине откликнулся Титков:
– Ну деятели: козла сослать в Сибирь – надо же!
– Несправедливо, – сказал Сеня Хромкин, вставая. – Животные, они живут не по нашим законам, а по природным, их нельзя с человеком сравнивать. А эти примеры, которые привел Степан Яковлевич, были в продолжительной давности веков, их тоже нельзя применять к нынешним животным, нашим современникам, поскольку эволюция развития.
– Можно или нельзя, на этот вопрос нам ответит егерь товарищ Шишов, – сказал Митя Соловей. – Вы готовы, Шишов?
– А чего не готов, за два дня предупреждали, – мрачно сказал Монах, вставая со скамейки. – Я и книги про них читал и так по себе знаю, что они не дурее нас.
– Ну это, положим, ты зря, – обиделся Чернов.
– Почему? Здоровая самокритика, – усмехнулась Юрьевна, строча протокол.
– Не перебивайте, товарищи, так мы никогда не кончим. Прошу внимания. Пожалуйста, товарищ Шишов, продолжайте.
– А чего «пожалуйста», когда вызвали. Для того и пришел, чтобы говорить правду. Я про эти суды и законы не больно знаю, а про зверей-животных, про тварь всякую скажу прямо: умнее они нас, умнее всех людей, если хорошенько разобраться. У меня вот собака Дамка поранила разок лапу, я перевязал ее тряпкой, лечил, ухаживал за ней как за больной, и уж она привыкла так жить, а когда выздоровела и я крикну на нее, она опять начинает прихрамывать, больную из себя изображает… Хитрющая! А когда они с Мальвой две были, так ревность показывали. К примеру, поглажу я Мальву, а Дамка подходит, отталкивает ее и под мою руку лезет, чтобы я ее гладил, а не Мальву. Во-от! И в одной старой книжке я такие и другие разные случаи читал. Значит, не одни мои собаки такие умные. И память у них хорошая, приметливая. Куда бы ни зашли, где бы ни ходили, дорогу домой найдут.
– У них на это нюх есть, – сказал Чернов.
– Нюх-то есть, да обратно мы идем другой дорогой, как же она унюхает! Или вот завяжи собаке глаза, увези хоть в Суходол, хоть в самый областной город – придет одна, найдет дорогу сама, спрашивать ни у кого не будет. Как? А так: у ней есть что-то такое, чего нету у Титкова, к примеру!
