Федя-Вася обрадовался:
– Очень хорошо. Если знаете, запишем свидетелем. Согласны быть свидетелем, гражданка Смолькова?
– Неужели нет! Целый день за ним бегаю, мои школьники собрали металлолом, перевыполнили план школы, а он…
– Минутку, минутку. Вы, гражданин Ручьев, встаньте, а вы, гражданка Смолькова, сядьте и расскажите, как было дело.
Ручьев встал, и тотчас его место заняла Смолькова, торжествующе глянула на него и начала.
– Вчера вечером я договорилась с ним, а сегодня утром…
Ручьев, пятясь за ее спиной, дошел до двери, юркнул в сени, из сеней – во двор, со двора – на улицу и, не оглядываясь, побежал…
Неподалеку от милиции находился двухэтажный дом редакции районной газеты. На первом этаже размещалась типография, на втором – сотрудники редакции. Ручьев бывал здесь много раз, когда шли материалы о комсомольской работе, и знал всех сотрудников, кроме двух новых – Мухина и Комаровского. Именно к ним он и попал, потому, что двое других были в колхозах, редактор Колокольцев – на бюро райкома, секретарь – в типографии.
– Прекрасно! – воскликнул Комаровский, увидев его в дверях общей комнаты. – А мы уж хотели обидеться, думали, молодой директор не любит представителей печати. Муха, сюда!
Из боковой комнаты выскочил с блокнотом и самопиской в одной руке и с дымящей сигаретой в другой Мухин, тоже обрадованный, готовый к работе.
– Превосходно! – ликовал и он. – Не зря говорили, что вы славный человек. Садитесь, пожалуйста. – Показал на жесткий диван, сам сел за стол, сигарету положил на край пепельницы. – Я всегда говорил, что настоящий автор сам идет в газету, тащить не надо. А, Комар?
– Ну! – Тот сел у торца стола и тоже приготовил блокнот, взял сигарету Мухина, сунул себе в рот.
Вспотевший Ручьев с пиджаком на коленях глядел на них как на своих заступников, добрых избавителей от страшно запутанной ведомственной кутерьмы, в какую он по нечаянности попал. Надо только рассказать все как есть, и они поймут, дадут объективную оценку этой нелепой истории. И если они выручат его сегодня, то завтра все войдет в норму.
– Мы можем наладить ритмическую работу производства без излишних перегрузок, стрессовых ситуаций и курьезных случаев, какой произошел на комбинате сегодня.
– Интересно, – насторожился Мухин.
– Я весь внимание, – сказал Комаровский.
– Дело несложное: утеряна печать нашего комбината.
– Знаем, – сказал Мухин. – Мы же были у вас. Вон какую толпу вы собрали. Так что, считать ее недействительной? Давайте документы.
