. Скотт определённо был, хотя его любовь к Вэну-Мэну иссякла в начале девяностых. Именно тогда Скотт вернулся к Хэнку Уильямсу и Лоретте Линн.
[47]Дарла отказывалась верить, что Аманда не ест, пока сама не повторила яичный эксперимент. Для этого ей пришлось поджарить новую яичницу — остатки первой Лизи отправила в мусорное ведро: устремлённый в никуда взгляд Аманды напрочь лишил её желания подъедать что-либо за большой сиссой.
К тому времени, когда Дарла твёрдым шагом вошла в спальню, Аманда опять сползла на пол, и Дарла помогла Лизи вновь её усадить. Помощь Лизи приняла с благодарностью. У неё уже начала ныть спина. И она с трудом могла представить себе, в какие деньги выльется каждодневный уход за человеком на протяжении необозримого периода времени.
— Аманда, я хочу, чтобы ты это съела, — строгим, не терпящим возражений тоном, какой Лизи помнила по множеству телефонных разговоров в свои юные годы, заявила Дарла. Тон, выражение лица, решительность движений Дарлы трактовались однозначно: Дарла не сомневалась, что их старшая сестра разыгрывает спектакль. «Симулирует как тормозной кондуктор», — сказал бы их папаня; и это была всего лишь одна из сотни, или около того, его образных, весёлых, мало что значащих фраз. Но (вспомнила Лизи) Дарла всегда выносила такой вердикт, если ты не делал того, чего хотела Дарла. Говорила, что ты «симулируешь как тормозной кондуктор».
— Я хочу, чтобы ты съела эту яичницу, Аманда… немедленно!
Лизи открыла рот, чтобы что-то сказать, потом передумала. Они попадут куда нужно гораздо быстрее, если Дарла прочувствует ситуацию на собственном опыте. И куда им нужно? Вероятнее всего, в «Гринлаун». Точнее, в «Гринлаунскую восстановительную и реабилитационную клинику» в Обурне. В то место, которое она и Скотт присмотрели после последнего приступа Аманды в 2001 году. Только, как выяснилось, отношения Скотта с «Гринлауном» зашли несколько дальше, чем подозревала его жена, и спасибо Тебе за это, Господи.
Дарле удалось отправить ложку яичницы в рот Аманды, и она повернулась к Лизи с зачатками триумфальной улыбки на лице.
— Вот! Я думаю, ей просто не хватало твёрдой р…
В этот самый момент язык Аманды показался между расслабленных губ, выталкивая перед собой канареечную яичницу. Вновь всё, что было во рту, вывалилось на ночную рубашку, на то самое ещё влажное место, куда упала первая порция, за исключением нескольких прилипших к подбородку крошек.
— Так что ты там говорила? — мягко переспросила Лизи. Дарла долго, очень долго смотрела на старшую сестру, Потом перевела взгляд на Лизи, и решимости в нём поубавилось. Теперь она выглядела как женщина средних лет, которую слишком рано вытряхнул из постели семейный катаклизм. Она ещё не плакала, но слёзы уже подступили к глазам. Ярко-синие, как и у всех сестёр Дебушер, они влажно блестели.
