– Не хуже. Сейчас ты – узница и знаешь, чем отличается жизнь благополучной баронессы от существования заточенной злодейки, – уточнил бесстрастно Альс.
– Ага. Через год-два папаша отдал бы за такого же, как он сам, тупого ублюдка. Грубого и жестокого зверя, который бы делал мне каждый год по ребенку, если бы сразу не свел в могилу, при первых же родах, как мою мать.
– Это не повод для занятий некромантией.
– Очень даже повод! Замечательный повод! Если бы не ты да не этот проклятый маг, я бы стала повелительницей этих мест, хозяйкой и королевой.
– Не смеши меня. Самое позднее в середине лета князь Кириам прислал бы сюда небольшое войско, и кончилось бы твое владычество если не в тот же день, то на следующий.
– Этого никто не знает. К середине лета я бы обрела такую силу, что…
– …что в Тэвр заявились бы магистры из Оллаверна, – хмыкнул Ириен. – Ты слишком мало знаешь о жизни. За что и поплатилась. Меня же интересует другое. Почему именно другая сторона?
– Что? – не поняла девушка.
– Почему некромантия? Почему черное колдовство? Ты ведь просто могла сбежать в Черный лес, прибиться к банде, может, даже стать атаманшей.
– И быть подстилкой у двух десятков грязных мужиков? Ничего не скажешь, звучит заманчиво. Другая сторона, говоришь? А какая же первая? Неужто та, которая у Тронгарса? То-то, я поглядела, ты его сильно уважаешь и любишь. А чем они отличаются друг от дружки, эти две стороны?
– Практически ничем, – признался эльф.
– Так чего ж ты не спросишь у колдуна? Неважно, какая сторона, главное – это сила. И с другой стороны ее ведь больше. Ну скажи мне, остроухий, ее ведь на самом деле больше? У меня же нет чародейского дара. Значит, ни целительницей, ни магичкой, ни кем-то еще на этой стороне я быть не могу. А на той стороне? Во-о-от! Там – можно. Там – все можно. Теперь ты понимаешь?
– Я и раньше это понимал, Гилгит, не такой я дурак. Люди всегда ищут силу. Во власти ли, в золоте ли, в колдовстве или на острие меча. Я бы не удивился, если бы ты была простолюдинкой, пожелавшей подняться над своей судьбой. Из землянки во дворец – это я понимаю. Но чем бы отличалась твоя желаемая жизнь в качестве «повелительницы» от того, что ты имела в доме отца или будущего мужа? Или ты о таких вещах не задумывалась?
Гилгит молчала. И в ее внезапном онемении чувствовалось удивление. Похоже, эльф все же угадал.
– Барон не вечен, и женщины частенько становятся вдовами. Ты могла бы пережить и отца, и мужа, – развивал он свою мысль дальше.
