Столица представляла собой укрепленный каменными стенами город с населением около пятидесяти тысяч человек. Называлась она Дармелон.
Жительницы приветствовали свою чудом спасшуюся принцессу и ее освободителя. Они жадно рассматривали Алексея, комментируя его рост, вооружение и коня. Мужчин видно не было.
Во дворце Алексея сразу провели в отведенные покои, доставив туда же его дорожный мешок. Он едва успел снять доспехи и переодеться в некое подобие камзола, как его пригласили на пир.
Едва Алексей вошел в зал, все взоры устремились на него, и в огромном помещении повисла мертвая тишина. Не менее трех сотен пар глаз изучали его — кто с восхищением, кто с опаской, а некоторые — с недоумением и плохо скрываемой враждебностью. Три сотни женщин и ни одного мужчины.
— Сюда, Ричард! — Голос принцессы Кадур разорвал тишину.
Алексей поклонился всем общим поклоном и направился на указанное место рядом с принцессой. Кадур приветливо улыбнулась ему.
— Королева-мать уже все знает. Сейчас она сама будет здесь.
Трижды гулко ударил барабан, и в залу вошла правительница, сразу направившись к своему месту во главе стола. Все амазонки приветствовали ее.
Это была потрясающей красоты женщина примерно сорока лет. «Какова же она была в молодости?» — мелькнула у Алексея мысль.
Жестом королева-мать усадила всех, но сама осталась стоять. Ее взгляд впился в Алексея, оказавшегося от нее буквально в трех шагах.
— Сегодня, надо признать, необычный день, — начала она. — За нашим столом впервые находится мужчина. Причем, судя по рассказу принцессы, мужчина столь странный, что мы решились на подобное нарушение наших традиций. Мужчина, оказавший неоценимую услугу нашему дому. В то, что мне поведала принцесса, трудно поверить: он один изрубил сотню работорговцев. Но и не верить невозможно: в наших подземельях готовятся к беседе с палачом десяток уцелевших из них. Все это с трудом укладывается в голове. Что ж, наша благодарность будет соответствовать содеянному. — Она обратила свой взор прямо на Алексея. — Скажи, мужчина, чего ты желаешь, и ты получишь все, что в состоянии представить твое воображение. — В ее взгляде явственно читалась брезгливость. Конечно, после того, как выполнишь предназначение.
Алексей насторожился. «Интересно, что она имеет в виду?» — подумал он, поднимаясь со своего кресла. Его густой сильный голос, привыкший перекрывать шум волн и усиленный акустикой зала, пророкотал над собравшимися, подобно грому, вызвав невольное перешептывание в зале. Лишь Кадур с подругами сидели невозмутимо и гордо, как бы выражая всем своим видом: «А что я вам говорила?»
