– Жизнь вынуждает плыть по течению только слабых людей, – глухо прозвучали его слова. – Я же на поверку оказался сильным и лишь оправдывался тем, что совершать определенные поступки меня заставляли обстоятельства. – Он пнул камушек, и тот беззвучно канул в серую, разверзшуюся внизу бездну. – На самом деле не судьба правит большинством людей, а люди сознательно создают свой фатализм и потом покорно подчиняются ему. Если бы мой дед, отец, братья, да и я сам не были эгоистами, думающими лишь о себе, то этот мир – он сделал неопределенный жест, охватывающий пространство вокруг, – был бы совсем иным, и ты, Дана, не росла бы в канализации, среди крыс и высохших нечистот.
На глазах девушки вдруг выступили слезы.
– Зачем ты рассказываешь мне все это? – сдерживая внезапно подступившую к горлу удушливую горечь, спросила она.
– Не зачем, а «почему», – поправил ее обезглавленный дройд.
– Почему? – послушно переспросила она, не понимая, зачем ему нужно было затевать этот разговор…
– Потому что ты лучше меня, – внезапно признался Крис. – Скажи, если бы ты знала, что я выходец из семьи правивших тут людей, стала бы ты искать искалеченного дройда после боя?
– Да, – не задумываясь, ответила она. Замолчав, Дана прикусила губу, все еще пытаясь унять внезапно нахлынувшие на нее чувства. Зачем?.. Зачем он так говорит? Она не могла объяснить даже самой себе того, что творилось в ее душе на протяжении многих дней, с момента, когда она, задыхаясь от страха и усталости, преодолела запретный порог законсервированных офисных зданий…
Она шла к своей мечте, и ни одно событие, произошедшее позже, не могло вытравить из ее души глобальное ощущение счастья, испытанного в кьюиганской залитой солнцем цветущей степи.
…Взгляд вокруг сквозь дымку навернувшихся слез показал ей серые, угрюмые скалы, обезображенную человекоподобную машину, внутри которой странным образом оказалась заточена душа призрака, к которому она однажды пришла, ступая по ласковой шелковистой траве…
– Зачем ты хочешь вернуться в мир? – Вопрос, сорвавшийся с ее губ, прозвучал робко и горько, словно дуновение отравленного испарениями вулканов ветерка.
– Этого я тебе сказать не могу… Пока не могу… – Дройд запнулся, подбирая формулировку. – Я не знаю, как поведет себя мой разум, когда к нему вновь подключатся метаболические стимуляторы живого тела, – наконец признался он. – Понимаешь? Я не уверен в самом себе, поэтому и рассказываю тебе ту правду, которую успел узнать, став безэмоциональным набором байт. Я был страшным человеком, Дана, и твоя помощь, может быть, воспроизведет монстра, все вернется на круги своя под моей черепной коробкой, и…
