Я замолчала и виновато посмотрела на Галину. Моя спасительница думала о чем-то своем и, наверно, не слышала, что я говорила. Почувствовав мой настойчивый взгляд, она подняла свои беспокойные глаза, под которыми виднелись черные круги, и заметно побледнела.
— Галя, ты что?
— Да так. Прости.
— Я сказала что-то не то?
Ты сказала все правильно. Даже слишком правильно. Мы все в этой жизни делаем ошибки. И не имеет значения, маленькие они или большие Главное, вовремя их распознать и исправить. Нет и не бывает на свете человека, который не оступился хотя бы раз.
— А ты слышала, о чем я говорила?
— Конечно, слышала.
— Просто мне показалось, что ты думаешь о чем-то своем. В глубине души ты, конечно же, меня осуждаешь.
— Никого я не осуждаю.
— Осуждаешь. Ты, наверно, думаешь, что ошибки ошибками, а нормальная мать никогда не захочет продать свое дитя. Да, конечно, я не отрицаю, что решилась на этот шаг по собственному желанию, без принуждения. Возможно, мне нет прощения, а возможно, Бог прощает любого. Самый страшный момент во всей этой ситуации — это прозрение. Когда оно наступает, становится очень страшно. Ох, как же это страшно!
— Ладно, Оленька, успокойся. Самое страшное позади.
— Ты думаешь? Еще нужно умудриться вернуться на родину.
— Вернешься и еще будешь пить шампанское.
— Так уж и шампанское, — грустно усмехнулась я.
— Конечно, а почему бы и нет! Мы обязательно отметим рождение твоей дочери.
— Галя, а какое у нее будет гражданство? Российское или американское? У меня на нее даже никакой справки нет.
— Что-нибудь придумаем, — в который раз попыталась успокоить меня Галина. — Я поговорю с врачом. Может, он сделает какую-нибудь бумагу. Хотелось, чтобы у твоей дочери было американское гражданство, а уж если не получится, придется доказывать, что ты родила ее в России.
Я взглянула в окно и удивленно повела плечами.
— Уже темнеет. Сколько же я проспала?
— Сутки. Утром домой.
— Бог мой, я еще никогда в жизни не спала целые сутки.
— Зато выспалась.
Галина посмотрела на меня каким-то странным взглядом. Я уловила в нем нечто большее, чем обычная женская дружба.
— Галя, ты что? — запинаясь, спросила я и почувствовала, как залилась краской.
— Ольга, ты веришь в любовь с первого взгляда?
— Во что?
— В любовь с первого взгляда.
Я внутренне напряглась. Наши взгляды пересеклись. В Галининых глазах было столько мольбы и столько одиночества, нерастраченной любви… Она что-то прошептала и неловко кинулась в мою сторону. Я сидела, словно парализованная, боялась пошевелиться и не понимала, кто именно нуждается в моих чувствах, кто стоит передо мной на коленях — женщина или мужчина. Кто это, Геннадий или Галина?! Некто в женском обличье, скрывающий самую настоящую мужскую душу… Приподнявшись, Галина расстегнула пуговицы на моей ночной рубашке и принялась ласкать мою грудь. Ее язык оказался таким горячим, таким нежным, все мое тело покрылось мурашками. Неожиданно для себя самой я почувствовала, как по моим щекам потекли слезы. Галина остановилась, посмотрела на мое мокрое лицо, притянула его к себе и принялась слизывать с него слезинки. Она словно ловила мои слезинки своими губами и боялась пропустить хотя бы одну. Я плакала беззвучно, чувствовала к себе неподдельную жалость и гладила свою спасительницу по волосам. Я даже слышала, как стучит ее сердце. Оно стучало очень быстро и очень громко, но с большими перебоями. Наверное, исстрадалось. Я вновь посмотрела на свою подругу и увидела в ее взгляде столько всего… И от этого мне стало так тепло и так уютно, как бывало только в детстве.
