. Сначала я здорово перепугалась. Общаться на мнемоническом уровне могут только специально обученные, незаконно имплантированные люди, такие как я. Но будь тут еще один мнемоник или на худой конец – кибрайкер, я бы почувствовала это намного раньше, еще до боя. Мысль принадлежала человеку, но я не сразу разобрала слов – они были выражены при помощи устаревшего интеранглийского, понимаешь?
– Хочешь сказать, что перед нами Алан Мерфи? Вернее его сознание, записанное в нейросетях «Одиночки»?
– Не совсем так. Количество искусственных нейронов ограничено. Их суммарного объема не хватит, чтобы содержать полную информацию личности. Но в момент смерти лейтенант испытал сильнейший эмоциональный шок. В своем сегодняшнем состоянии он похож на больного амнезией, – не помнит ничего, что было с ним то того рокового боя, но осознает факт собственного бытия, помнит, что случилось с ним позже, и главное – он чувствует. Понимаете? – Рейчел обвела взглядом лица троих напряженно слушавших ее мужчин. – Чувства составляют основу нашей души, они зачастую руководят действиями, человека даже вопреки разуму. В момент смерти лейтенанта Мерфи через шунт нейросенсорного контакта в нейросети модуля «Одиночка» ушла его душа.
Беглов покосился на андроида.
Неизвестно, что творилось в этот момент в душе самого Антона, но, после недолгой паузы, он внезапно спросил, обращаясь к человекоподобной машине:
– Ты слышал, что сказала Рейчел?
Андроид кивнул.
Этот чисто человеческий жест оказался красноречивее любых слов.
– Вот суки… – Не выдержав, выругался Скарм.
– Ты о ком? – Поинтересовался Иван.
– О наших пращурах, если можно так выразиться. Ладно, они – шла война, чего там говорить, а что нам впаривали все эти инструктора?
– Думаю, что они тоже не знали всей правды. – Ответила ему Рейчел. – Мне кажется, что случай с Аланом, не уникален, но…
– Нас мало. – Внезапно произнес андроид. – Не знаю сколько, но мало, относительно общего количества «Одиночек». Те, кто попадал в третью группу, исчислялись единицами из тысяч тестируемых модулей.
Четыре человека молча смотрели на андроида.
Он стоял, прислоняясь спиной к каменной глыбе, скрестив руки на груди, его мешковатая, синяя униформа, местами испачканная маслом, делала его похожим на предельно усталого заработавшегося до полусмерти технаря. Сероватый оттенок искусственной плоти еще более усугублял впечатление, и в то же время без специального сканирования, оценивая лишь внешний вид, трудно было определить, что перед тобой стоит машина.
