– Научиться хорошо стрелять из винтовки – не простое дело. Надо стрелять каждый день, практика нужна, и тогда будешь стрелять как следует,-говорил он.
С этими словами Николай Иванович доставал винтовку, коробку с пулями и, удобно усевшись в кресло, делал несколько выстрелов. Мы же с братом должны были бегать к мишени и смотреть, куда попадали пули. После этого он передавал нам винтовку и, усевшись рядом, следил за стрельбой. – Сибиряки хорошо стреляют только потому, что у них белок много. Чтобы не испортить шкурку, они бьют белку в глаз и при этом, конечно, приучаются стрелять без промаха, – вставлял он фразы.
Прошло около месяца. Но вот однажды, посетив Николая Ивановича, мы застали его в каком-то странном состоянии.
– Тихо,– поднося палец к губам, предупредил он, когда мы несколько громко с ним поздоровались.
Затем он осторожно открыл шкаф, достал оттуда винтовку в чехле и передал ее брату.
– Пока она цела, бери ее себе и беги домой.– Ничего не понимая, мы продолжали стоять на месте. – А пули я потом сам принесу,– продолжал Николай Иванович, выталкивая нас за дверь.
Причину случившегося мы уяснили позднее. За день до нашего последнего посещения возвратилась домой жена Хованского. Она гостила где-то на Волге у своих родственников. Это была уже пожилая, тихая и необыкновенно добрая женщина. Приезд заботливой хозяйки был для Николая Ивановича настоящим праздником. Видимо, ему достаточно надоели все хозяйственные заботы, которые легли на него с отъездом жены. Но, к сожалению, благодушное настроение Николая Ивановича продолжалось недолго. Как и всякая хлопотливая женщина, жена Хованского на другой же день заглянула в свою кладовку. И – о ужас! – на мгновение она остолбенела: банки с вареньем, маринадами, четвертные бутыли с наливками и томатом – гордость хозяйки – все это было вдребезги разбито, уничтожено сильными боевыми пулями.
– Ну, кто мог подумать, что такой маленький кусочек свинца пробьет толстую стену погреба и наделает столько неприятностей!..– неделю спустя, добродушно улыбаясь, оправдывался Николай Иванович.– А все-таки какой бой, какая невероятная силища! Только здесь ни к чему такая винтовка – стрелять некого, разве сусликов. А вот в Сибири она действительно вам пригодится.
Осенью мы уезжали в Сибирь. Как сейчас помню мрачный ноябрьский день. Мокрые желтые листья покрывали дорожки сада, в кустах бузины, предсказывая затяжное ненастье, как оголтелые, трещали воробьи. Порой налетал ветер, и под его порывами качались и глухо скрипели голые ветви акаций. Я прощался с родными местами, с Хованским, с Маркизкой. Отец не решился везти старую собаку в далекую Сибирь и подарил ее Николаю Ивановичу. Верный пес оставался в надежных, хороших руках, но от этого мне было не легче. Старый Маркизка и одноглазый охотник с того дня навсегда ушли из моей жизни.
