Эх. Сейчас бы дернуть за рукоятку, дать очередь и вон за тот забор. Шмыгнул накопившейся в носу юшкой (и когда только успели разбить?) и его повело. Упасть не довелось — за шкирняк держали крепко. Звуки и зрительные образы начали притупляться, в плече пульсировала боль.
— А он Ухвату понравился. Говорит, что можно и против Гоги выставлять. Вот только подкормить, подлечить…
'Да хотя бы поспать бы', - последнее, что пронеслось у Егора в голове.
* * *
21.11.2026 г. Татарстан. в/ч №12238 в окрестностях р. Сулица.
Серега зевнул и помотал головой. Сильно хотелось спать. Впрочем, жрать — хотелось еще сильнее.
Он не понимал — зачем нужно торчать здесь, на этой вышке по ночам? От бабок старых шухериться штоли? Даже майданутые с этого Майдана сюда не сунуться. На прошлой неделе им последний полудохлый БТР сожгли. Да и вояк-то у них — раз, два и обчелся. И те — ментяры-срочники. Вот народ щас с Буинского элеватора вернется, и прикроем этих Майдаунов.
Серега снова зевнул, но закрыть рот ему помешал 'Орлан-3 , по самую рукоятку вошедший под сердце. Мешком осевшее тело, Хазаров пристроил так, что снизу казалось, что часовой кемарит, привалившись к мешкам с песком.
— Держи свой Орлан, — Хазаров протянул нож, вытирающему 'Колд Стил Вояджер' о бушлат, лежащего ничком, светловолосого парня.
— Сколько же у тебя их? Еще штык-нож…
— Ну, так пригодились же.
С двадцатью бандитами они управились на удивление легко. За пятнадцать минут и без единого выстрела. Хотя чему тут удивляться? Школьники.
Взрыватели, капсюли-детонаторы, капсюли-воспламенители и уже готовые запалы — все это, как они и ожидали, лежало бережно расфасованное по ящикам и коробкам в углу ангара, сразу за аккуратно расставленными минометами. Бывший военрук знал свое дело. Чтож, ему же хуже.
Сухоруков скатал очередной шарик из отсыревшей муки и, выщелкнув его с пальца, на этот раз попал прямо в затылок, сидящему на крайнем мешке и болтающему ногами, Саньке. Он не любил ездить в кабине. Как бы отдельно ото всех. Надо всегда быть в коллективе. Чувствовать его настроение. Тем более коллектив этот — пацаны по шестнадцать, семнадцать лет.
— Ну-у-у. Максимыч, — Санька, переложив автомат в левую руку, с физиономией, выражающей крайнюю степень недовольства, вытащил из топорщащихся за ухом волос липкий комок.
— А ты не зевай. Ишь расслабились. Думаете все вокруг так и будут разбегаться перед вами, как эти Буинские? Спецназовцев уже забыли? Так я вас на тридцать свежих могилок свожу. А то шли, понимаешь, за тем уродом к речке — как на пляж. Будете так жить — к лету от вас ничего не останется. Учишь вас, учишь, — ворчание Сухорукова становилось все тише, постепенно утонув в шуме работающего мотора.
