— Разве у меня с тобой есть общие дела, которые нужно скрывать от людей?
Шоавэ улыбнулся одними губами.
— Любые дела лучше скрывать от посторонних людей. Так спокойнее жить, ты не находишь, почтенный?
— Я нахожу, что ты злоупотребляешь моим вниманием, почтенный.
— Ну что ты, и в мыслях не было. Впрочем, если ты желаешь, я сразу перехожу прямо к делу.
Взгляд наемника не оставлял сомнений: именно этого он и желает.
— Твой раб вчера учинил в бараке драку. Его уличает почтенный надзиратель Хасл, следивший за порядком в бараке. Сам мальчишка, конечно, всё отрицает, но ты же понимаешь, слово раба ничего не стоит перед словом младшего гражданина.
Меро еле сдержался от досадливого плевка на пол. Зачинщика драки так награждают плетьми так, что после этого он пару дней лежит пластом. Брать в море такого раба — безумие, тем более — ребенка. Н-да, верно говорят, что не приносит прибыли занятие чужим трудом. Работорговец из Меро — как из Шаны стихотворец. Самое время подсчитывать убытки. Но кто-то за это сегодня ответит.
— Кажется, мне тоже хочется сказать несколько слов этому надзирателю.
— О, я совсем не против этого. Но, как ты понимаешь, это не отменяет того, что я всё равно должен буду подобающе наказать твоего раба.
— Что значит — «буду»? Разве ты его ещё не выпорол? — удивлению наемника не было предела.
— Представь себе — нет. У меня были некоторые сомнения в том, что он заслуживает этого наказания. Видишь ли, я не в восторге от того, как Хасл несет свою службу. Вполне возможно, что он что-то напутал. Словом, окончательного решения я пока ещё не принял.
Меро почесал в затылке. Так нагло денег у него уже давно не вымогали.
— Ты рассчитываешь на мою благодарность, если эти сомнения перерастут в уверенность?
— Ни коим образом, почтенный, ни коим образом. Я не могу себе позволить, чтобы пошла слава о том, что я руководствуюсь не законами, а благодарностью.
— Тогда я не понимаю, зачем ты меня пригласил? — наемник был окончательно сбит с толку. Надзиратель снова улыбнулся.
— Я хочу тебе предложить сделку.
— Сделку?
— Именно. Я хочу тебе продать невольника.
— Я не купец и не торгую невольниками.
— Разве? Мне известно, что этого мальчишку ты хочешь продать в гладиаторскую школу.
— И что с того?
— А то, что он слишком мал. Ни один ланиста, ни один хозяин школы не купит этого сопляка. Если, конечно, у него нет причин пойти навстречу продавцу. Раз у тебя купят малыша — значит, пойдут тебе навстречу. А раз так — то купят и ещё одного раба. Где один, там и два.
