Вера верой, но что-то нужно было делать немедленно, пока недовольство всеобщим дефицитом, наследием советских времен, не обернулось против нового руководства России. Займы Международного валютного фонда дали возможность произвести за границей закупки продовольствия, что на короткое время сняло остроту проблемы. По бартеру, в обмен на нефть, наладили поставки лекарств и ТНП - товаров народного потребления. На водку валюту решили не тратить, постановлением правительства обязали Минсельхоз, в ведении которого была ликероводочная промышленность, увеличить производство спиртных напитков.
Постановление не было выполнено по объективным причинам. В результате антиалкогольной кампании Горбачева отрасль пришла в полный упадок. Одни заводы были перепрофилированы на разлив соков и газировки, другие закрылись. Оставшееся бесхозным оборудование частью порезали на металлолом, частью само по себе пришло в негодность, как дом без хозяина. Линии немногих действующих заводов работали на пределе, требовали модернизации и даже полной замены. Не было виноматериала из-за вырубленных виноградников. Не было спирта. Не было зерна для спирта. Не было специалистов-технологов, оставшихся не у дел и подавшихся кто куда. Не было бутылки.
Ничего не было. А главное - у директоров ликероводочных заводов не было никаких стимулов что-то менять. Напротив, были мощные стимулы ничего не менять. Они сидели на дефиците, к ним на поклон шла вся торговля. За водку, позволявшую в считанные дни выполнить и перевыполнить месячные планы, платили своим дефицитом, у кого что было: импортной обувью и одеждой, мебелью и автомобилями "Жигули" по государственным ценам, которые были вдвое и втрое ниже цен "черного" рынка. Заводы обрастали, как гниющие пни поганками, посредническими кооперативами, имеющими право продавать водку по свободным, "коммерческим", ценам, что было запрещено самим производителям. Предполагалось, что дополнительная прибыль, полученная через кооперативы, пойдет на модернизацию производства, но до цехов она даже не доходила, рассасывалась по пути, как среднеазиатские реки иссякают в песках.
В январе 1992 года президент Ельцин, взбешенный непреодолимым саботажем производителей, своим указом отменил государственную монополию на производство и продажу алкогольной продукции, введенную Сталиным в 1925 году. Правильнее сказать, восстановленную. Государственный контроль над винокурением существовал в России еще со времен Екатерины Великой. В 1914 году он фактически утратил силу, так как нечего стало контролировать: с началом Первой мировой войны производство водки было запрещено, спирт выпускался только для нужд медицины. "Сухой закон" продержался до конца НЭПа, когда по инициативе наркома Рыкова возобновили производство и продажу водки, "рыковки". С тех пор существование алкогольной госмонополии никогда не подвергалось сомнению, и среди всех начинаний новых властей указ Ельцина об ее отмене был единственным по-настоящему историческим, так как прерывал многовековую традицию.
