Он отошел в сторону и закурил. Рядом остановился один из членов делегации, невысокий, чернявый, что-то спросил по-английски. Иса виновато пожал плечами:
- Не понимаю.
Подскочил молодой переводчик, ингуш, из администрации президента:
- Господин Хиль-Роблес спрашивает: вы тоже беженец?
- Вроде того, - ответил Иса. - Только не из Чечни.
- Откуда?
- Из Северной Осетии, если это что-то ему говорит.
- Говорит. Он в курсе. Как давно?
- Скоро три года.
- Почему до сих пор не вернулись?
- Куда?
- На прежнее место жительства.
- А как он это себе представляет? - разозлился Иса. - Вернуться туда, где все на тебя волком смотрят? Дрожать по ночам от каждого стука? Ждать, когда подожгут твой дом?
- Ты не огрызайся, - посоветовал переводчик. - Тебя спрашивают, ты отвечай.
- Я и отвечаю.
Выслушав перевод, парламентарий задумался и произнес несколько фраз.
- Господин Хиль-Роблес не понимает, почему сложилось такое положение с возвращением беженцев в Осетию. За все время вернулось меньше ста семей. Из шестидесяти тысяч беженцев. Он был уверен, что переселению препятствуют власти Северной Осетии. Из ваших слов следует, что это не единственная причина. Он правильно понял?
- Не единственная, - подтвердил Иса. - Но важная. Власти хотят, чтобы был порядок. Если шестьдесят тысяч ингушей вернутся, никакого порядка не будет. Будет резня. Не обязательно, но возможно. Осетины еще долго не простят нам того, что было. Если президент Галазов начнет форсировать возвращение, он не доживет до выборов. И он это знает.
- Значит, по-вашему, проблема беженцев из Осетии требует для своего решения только времени? - по-своему истолковал слова Исы парламентарий.
- И очень большого. Это при условии, что за это время ничего не случится.
- Что может случиться? - живо заинтересовался парламентарий.
- Кто знает! На все воля Аллаха. Про взрыв на рынке Владикавказа он слышал?
- Слышал. Я же сказал, что он в курсе всех наших дел, - повторил переводчик. - Он спрашивает, почему ты думаешь, что это дело рук ингушской стороны? Преступники не найдены.
- Ничего я не думаю. Что я думаю, это неважно. Важно - что думают осетины. А они думают, что это наши дела. Они всегда во всем винят ингушей. И это не настраивает их на мирный лад.
- Ты знаешь осетинской язык?
- А как же? - удивился Иса. - Я все жизнь прожил во Владикавказе.
- А чеченский? Это не я спрашиваю, это он спрашивает.
- Так объясни ему, что ингуши и чеченцы - вайнахи, братья.
Парламентарий удовлетворенно кивнул, что-то чиркнул в записной книжке и вернулся к делегации.
