– Да водятся, – почесал в затылке царек. – Среди бойцов невидимого фронта…
Бойцами невидимого фронта называлось особое подразделение, которое вело войну тайно. Фронта никто не видел, бойцов не знали даже в лицо, да и результатов-то, если честно, тоже давно видно не было, но все утешали себя тем, что это такие специальные незримые бойцы. Царь крикнул во всю глотку:
Эй, бойцы мои незримые! Есть кто-нибудь?
Есть, – раздался рядом с ним тихий, но очень решительный голос.
Здравия желаю!
Здравствуйте, здравствуйте, – спокойно сказал голос.
Это ж не по уставу, – опешил царек.
У нас свой устав, – загадочно ответил голос. -Ну-с, чем можем?
Да надо преемника мне, – объяснил царек, – такого, чтоб всем по душе пришелся. Стало быть, из вас, из невидимых…
Годится, – сказал невидимый боец. – Но учтите, мы невидимы только первые полгода. Потом у нас начинают проступать некоторые, как бы сказать, черты. Такая особенность.
Да тогда уж, пожалуйста! – с облегчением воскликнул царек. – Лишь бы поначалу… чтоб понравился всем!
Это мы запросто, – холодно пообещал голос. -Ступайте во дворец, готовьте прикрытие, легенду и камуфляж.
И помощники быстренько-быстренько забегали, собирая одежду для преемника: набрали, конечно, второпях – у кого что есть. Один пожертвовал кимоно для карате, другой – костюм лыжный, с шапочкой, третий – куртку поношенную (хорошую жаль отдавать), четвертый – штаны камуфляжные, пятый – свитер вязаный, вполне еще ничего… Царек лично свои лавры передал, улежанные, но зато уютные. Одели невидимку кое-как – стало его немного видно; правда, между лыжной шапочкой и курточкой по-прежнему было пусто, но пространСТВО это было таким небольшим, что отсутствие лица вполне можно было принять за оптический обман.
А обувь-то, обувь-то! – вспомнили помощники.
Послать за сапогами! – заорал царек.
Тут же по областям, городам и весям полетели вестники, вербуя одежду и обувь для преемника, и первым вызвался наш сапог.
Служу! – воскликнул он в надежде, что его области перепадет теперь еще немного денег. – Лоялен!
Старый друг лучше новых двух! – умилился цареки лично надел сапог на ногу преемнику.
Не жмет? – спросил он заботливо.
Попробовал бы он, – сквозь зубы ответил преемник.
В лыжной шапочке, кимоно и сапогах он вышел к народу, сжимая в одной руке гранатомет, а в другой – статуэтку железного Феликса в одну двухсотую натуральной величины. Послышался общий стон умиления, и в тот же миг страна восторженно избрала себе нового властителя.
