Командир настолько знал и любил свою лодку, чувствовал ее настроения, тайные недомогания, ее могучую плоть и бестелесный дух, что иногда сам себе казался стальной громадой, запущенной в Мировой океан.
Его выпуклые бока состояли из прочных шпангоутов, на которые были натянуты титановые и стальные листы, словно грубая черная кожа. Раскаленный пах был наполнен неистощимой энергией, от которой все огромное тело получало неукротимое стремленье вперед. В лобной кости трепетало нежное чувствилище, откликавшееся на пульсации океана, на каждый пузырек и песчинку, всплывавшие на пути. Из затылка выдвигалась стальная труба, застекленная хрустальными призмами, хрупкие штыри, протыкавшие поверхность воды, ловившие позывные и коды неба. Его стиснутые ноги кончались лопастями винтов, отталкивающих тугие водовороты. Растопыренная рука была вытянута вперед, и каждый палец завершался торпедой. На упругих ребрах как мускулы, бугрились связки крылатых ракет. И во всем могучем теле, с напряженными мускулами, ухающим сердцем, пузырями воздуха, перетекавшего в просторных легких, - глубоко, в подбрюшье, таился главный орган, ради которого было сотворено подводное диво, по образу и подобью Бога, явившего себя в виде огромной рыбы, - контейнер с топографической бомбой.
- Командир, - штурман предстал перед ним, покинув свой сумеречный пост, где голубые и желтые, будто горящие луны, пламенели экраны. - Приближаемся к точке всплытия. До нижней кромки льда семьдесят восемь метров. Предположительная толщина ледового покрова - два метра.
- Готовимся к всплытию, - командир взглянул на округлый свод, по которому струились бесчисленные жгуты и трубы, выстилая изнутри корпус лодки, подавали по отсекам воздух, свет и тепло, гидравликой, электроникой, легкими толчками и сжатиями соединяли множество машин и приборов в нерасторжимое живое единство. Сквозь титановый свод он чувствовал литую толщу непроглядно-черной воды, зазубрины льда, свисавшего вниз, в океан, крепкий наст, изрезанный полярным ветром, с заледенелым когтистым следом медведя. А надо всем распахнулось небо с многоцветными полярными радугами и высокой, в центре неба, голубой звездой.
- Самый малый!.. - он послал команду в ходовой отсек, где мотористы стали глушить обороты винтов. - Продуть кормовую!.. - забулькало, заревело в цистернах, куда хлынули тугие пузыри воздуха, вытесняя воду, медленно приподымая корму.
Лодка повисла в океане, окунув отяжелелую голову. Командир посылал команды на рули, балансировал, гасил скорость, осторожно и чутко приближал лодку к поверхности, обрабатывая зубчатый поддон ультразвуковыми посылками. Выбирал место, где меньше было острых сосулек и можно было прикоснуться ко льдам железным туловом, не опасаясь смять и расплющить рубку.
