Демидов исправно доставил пакет на «Кречет».
Непенин пробежал записку, аккуратно сложил ее и спрятал в нагрудный карман.
Россией правит черт! - повторил он в который раз за этот день.
РУКОЮ ОЧЕВИДЦА. «Когда происходили вышеупомянутые события на «Андрее Первозванном», - сообщал Г.К. Граф, - на соседнем «Императоре Павле I» наблюдалась картина еще ужаснее.
Бунт вспыхнул с того, что в палубе был поднят на штыки штурманский офицер лейтенант В.К. Ланге якобы за то, что числился агентом охранного отделения, в действительности, конечно, ничего подобного не было. На шум, поднятый во время этого убийства, немедленно пошел старший офицер старший лейтенант В.А. Яновский, предварительно послав дежурного офицера, мичмана Шуманского, передать распоряжение офицерам, чтобы они шли по своим ротам.
Передав это приказание, Шуманский и несколько других офицеров быстро направились по коридорам к ротам. В коридоре им навстречу шла группа матросов. Мичман Шуманский ее как-то случайно проскочил, а следующий, лейтенант Н.Н. Совинский, был остановлен. Матросы просили Совинского не ходить далее, так как его убьют.
Лейтенант Совинский был совершенно безоружен и на это предупреждение только поднял руки кверху и сказал: «Что же, убейте…» И в тот же момент действительно был убит ударом кувалды по затылку. Его убил подкравшийся сзади кочегар Руденок, из крестьян Полтавской губернии.
Когда предупреждавшие Совинского матросы хотели его перенести в лазарет, убийца еще несколько раз ударил его по голове кувалдой.
Той же кувалдой кочегар Руденок убил и проскочившего толпу мичмана Шуманского. Он же убил и мичмана Булича.
Старший офицер, старавшийся на верхней палубе образумить команду, был схвачен, избит чем попало, за ноги дотащен до борта и выброшен на лед.
Командир этого корабля, капитан 1-го ранга С.Н. Дмитриев, на защиту своих офицеров выступить не решился, успокоить команду не пытался и просидел в течение всего острого момента в кают-компании, предоставив каждому действовать по своему усмотрению».
Спустя семь лет бывший мичман, а тогда крупный партийный деятель Федор Раскольников пытался отмыться от крови своих бывших однофлотцев. «Расстрелы офицеров, - писал он в мемуарах, - носили абсолютно стихийный характер, и к ним наша партия ни с какой стороны не причастна»>1.
Коллега Раскольникова по партии, матрос с «Павла» Н. Ховрин простодушно поведал о том, что пытался скрыть большевистский бонза: «Первым поднялся экипаж «Павла». По приказу еще не вышедшего из подполья комитета большевистской организации матросы захватили винтовки в караульном помещении и бросились на палубу. Вставший на их пути мичман Булич был убит. Против него никто не имел зла. Но он преградил дорогу восставшим, и его убили. Командира 2-й роты мичмана Шуманского застрелили, когда он открыл огонь по матросам из своей каюты. Вслед за ним погиб старший офицер Яновский. Возле карцера матросы прикончили лейтенанта Совинского, отказавшегося выпустить арестованных»
