– Отдохнем немного.
Он тут же согласился и сел на обточенный ветром камень и, тяжело дыша, уставил свой взгляд в землю.
– Сильно выдохся? - спросил я, и без того зная ответ на этот вопрос.
– Ага, слабость страшная.
– Неудивительно… Вот доберемся до места, там отдохнем, сколько захотим.
– И все-таки, куда мы идем?
Я поднял глаза и увидел, что верхушка звездолета уже освещена лучами приближающейся зари и отбрасывает красноватые отблески.
– Посмотри, - сказал я Риву и кивнул в ту сторону.
Несколько секунд мальчишка смотрел как завороженный. Потом сгибом локтя поднял себе очки на лоб и спросил:
– Что это?
– Сам видишь.
– Я вижу, но ничего не понимаю. Вы же кроме загадок ничего не говорите.
– Ну, наверно сейчас уже можно сказать. Это корабль, космический корабль.
– Такой огромный?
– Межзвездный корабль, - добавил я, понизив голос.
– Но ведь их же еще нет, - мальчишеский голос зазвенел, - их ведь еще не придумали… или…
– Или. Он перед тобой. И он построен не на вашей планете, и не в вашей системе, а прилетел сюда от другой, весьма далекой звезды.
– Вы сказали "вашей", значит…
– Да, это значит, что я прилетел на этом корабле.
Несколько минут он молчал. Потом снова посмотрел на меня и негромко пробормотал:
– Это многое ставит на свои места… Но почему вы полетели в столицу именно за мной?
– Я уже говорил почему, но если хочешь, повторю. Я действовал так, потому что обещал твоему отцу. Я встретил его сначала в космосе, потом уже на Лате.
– Но где он и что с ним?
Лгать ему мне не хотелось, а умалчивать дальше было еще хуже. Сначала, ничего не сказав, я сел рядом с ним, снова надел на него очки и поднял свою левую руку так, чтобы он увидел кольцо и выбитые на нем знаки. Очевидно, он сразу все понял, и тогда я сказал:
– Твой отец - Иверит Альись умер от ран и облучения, при отражении атак на Центральный Космодром. Он умер, передав мне это кольцо, а тебе просил сказать, что он умер, исполнив свой долг, не нарушив ни одной клятвы и получив половину того, о чем мечтал.
Вопреки всем моим опасениям, мальчишка отреагировал на это сообщение както даже немного неестественно спокойно. Правда, довольно долго молчал, но потом всетаки заговорил:
– Хотел бы я, умирая, сказать такое… Это лучше, чем от ножей вакцев… Вы наверно не понимаете меня, но я уже давно простился с ним, еще, когда он улетал. Он сам говорил, чтобы я готовился к такому, и что шанса увидеться, у нас практически нет. Я был готов к этому, уже давно готов. Но ведь он говорил со мной с орбиты, как раз перед самым этим ужасом.
