Ярмарка была в самом разгаре.
На прилавке лежали горы тульских пряников, поджаренных и с цукатами, тверские мятные стерлядкой и генералом и сочная разноцветная коломенская пастила.
Промелькнувшие столетия ничего не изменили в деревенских сластях, и только внимательный взгляд мог различить немалое количество засахаренного ананаса, грозди бананов и чрезвычайно большое обилие хорошего шоколада.
Мальчишки свистали, как в доброе старое время, в глиняные золочёные петушки, как, впрочем, они свистали и при царе Иване Васильевиче и в Великом Новгороде. Двухрядная гармоника наигрывала польку с ходом.
Словом, всё было по-хорошему.
Катерина, которой было поручено просвещение «мистера Чарли», привела его в большую белую палатку и вместо всяких комментариев вымолвила:
— Вот!
Внутренность палатки была увешана картинами старых и новых школ. Кремнев с радостью узнавал «старых знакомых» Венецианова, Кончаловского, «Святого Герасима» рыбниковской кисти, новгородского «Илью» Остроуховского собрания и сотни новых незнакомых картин и скульптур, живо напомнивших ему вчерашний разговор с Параскевой.
Он остановился перед «Христом отроком» Джампетрино, который пленял его в Румянцевском музее, и произнёс, рискуя выдать своё инкогнито:
— Каким же образом они могли попасть на ярмарку Белой Колпи?
Параскева поспешила объяснить ему, что балаган представляет собою передвижную выставку Волоколамского музея, в котором временно гастролируют некоторые московские картины.
Густая толпа посетителей, внимательно смотрящих и обменивающихся замечаниями, свидетельствовала Кремневу, что изобразительные искусства вошли весьма прочно в обиход крестьянской жизни и встречают подготовленное понимание. В последнем его убедила энергия, с которой раскупались продающиеся у входа 132-е издание книги П. Муратова «История живописи на ста страницах» и книжка «От Рокотова до Ладонова», обложка которой свидетельствовала о том, что Параскева не только умеет говорить о живописи, но даже пишет книги.
В соседней палатке бабы толпились у образцов древнерусских вышивок, а два парня примерялись к шкафчику Буля.
Вскоре выставка стала пустеть, и шум голосов и звон колокола известили о начале ритмических игр, за которыми последовали матч в бабки, бег с препятствиями и другие состязания на первенство Яропольской волости. Огромные голубые афиши обещали на семь часов «Гамлета» господина Шекспира в исполнении труппы местного кооперативного союза.
