Ага, размечтались.
– Нет.
Глаза Джейка сощурились. Сигарета отправилась на асфальт. Он наступил на нее и несколько раз театрально повернул пятку.
– Крис, возьми ее, - бросил он.
Я крепче прижал к себе рисунки и двинулся напролом. А что мне еще оставалось? Стоит мне побежать, как они вышибут мне мозги.
Крис схватил меня за плечи и развернул лицом к ухмыляющейся и воняющей травкой и вискачом морде Джейка.
А я-то считал, что паршивый день уже закончился…
Белая пелена, в которой я оказался, постепенно рассеялась. Я обнаружил себя лежащим на асфальте в круге света фонаря. Как-то удачно вышло, что я не оказался в луже, которая раскинулась прямо перед моим носом.
Перевернувшись на другой бок, я увидел свою папку. Она тихо-мирно лежала на границе светового пятна. Я заметил, что один угол ее загнулся почти перпендикулярно земле, и зашипел от злости.
Я осторожно приподнялся, приготовившись к жуткой боли. Кулаки у Джейка будь здоров. Но вместо этого почувствовал лишь небольшое головокружение. Крови тоже не наблюдалось - ни на асфальте, ни на моей физиономии. Просто не может быть, что Джейк и его банда просто свалили, не тронув меня. Это же просто нонсенс!
Я решил выкинуть эти мысли из головы. Тем лучше для меня, что они вдруг решили оставить меня в покое. Я поднялся на ноги. Головокружение на мгновение усилилось, затем внезапно прекратилось. Я схватил папку и поспешил к дому.
В свете единственной тусклой лампочки, кое-как освещающей подъезд, я увидел, что пятая страница моего комикса разорвана вдоль.
– Блеск, - прорычал я сквозь стиснутые зубы. - Черт, это же единственный экземпляр!
Я запихнул лист обратно в папку и поспешно поднялся в квартиру.
Обитаю я на пятом этаже старого дома. В этой квартирке мы жили раньше с отцом. Мать бросила меня, когда я был еще совсем младенцем, поэтому я даже лица ее не помню. Отец же выкинул все ее фотографии и никогда не говорил о ней - до того он обозлился на то, что она бросила ребенка, который нуждался в ней больше всего на свете. Все мои попытки что-то узнать о ней заканчивались оглушительным провалом. Единственное, что мне удалось выудить из него - ее звали Глэдис.
Отец умер несколько лет назад. Сердечный приступ, как часто бывает с людьми его возраста. Теперь я живу один. Девушки у меня тоже нет. Стоит мне познакомиться с какой-нибудь, как через некоторое время она заявляет: мол, извини, но мы с тобой не сходимся характерами - и сваливает. Я подозреваю, мой характер тут ни при чем. Скорее, дело в моей работе. Почему-то девушки считают, что художник, рисующий комиксы - это как-то несолидно. Ну и ладно. Я не обижаюсь. Привык. Видно, женщинам не место в моей жизни, начиная матерью и заканчивая подружками.
