Дальше неинтересно. Пилот знал, что произойдет дальше. Стюард заманит флибустьера в бронированный бокс, где хранятся кассеты и запасные части, вряд ли Луноход будет ждать на порожке - и все. Дверь надежна. Код замка служебная тайна, останется только стереть информацию об этом коде из памяти стюарда и на "Русиче" появится таинственный узник. Если удастся выманить из рубки Гробовщика и там появится Помазок, то... шансы почти уравняются.
Бледнолицый флибустьер дождался таки своего часа. Вздрогнули стрелки приборов, зеленые змейки ожили на экранах осциллографов. Дисплей стал выдавать желанную информацию. Но бледнолицый отпрянул, блаженная улыбка сползла с синюшных губ, будто стерли ее мокрой тряпкой. Совсем не то ожидал он увидеть на экранах, совсем не то. - Команды шли сухие, жесткие, словно готовилась к бою армейская батарея.
Пилот играл ва-банк. Он выводил на рубеж развертывания группу захвата, наводил на цель боевые лазеры, прямым текстом приказывал разгерметизировать "Русич" и блокировать энергоустановку.
Гробовщик потянулся к рубильнику, неужели не клюнул?
И тогда Пилот сделал единственный практический ход: снизил накал электрических ламп, демонстрируя присутствие на корабле и выдал на экран физиономию бледнолицего с выпученными глазами.
Флибустьер по кличке Гробовщик глядел на свое изображение и мало-помалу пятился к выходу, сплевывая на ходу зеленоватые пузыри. Никогда и никому он не верил на слово, но своим приборам доверял безоговорочно. А приборы выдавали контрольные метки, это означало, что шлюп взят на прицел боевой импульсной установкой.
Мистификация, устроенная Пилотом на экране дисплея, парализовала волю Гробовщика и измученный рассудок поддался. Он помчался к вспомогательному шлюзу; в спешке, раздирая до крови пальцы, натянул скафандр - и вскоре старенькая шлюпка отошла от борта и направилась к гондоле, что по-прежнему таилась за глыбой метанового льда, очертаниями и размером напоминавшей Гренландию.
Это случилось как раз в ту минуту, когда изрыгая проклятия, угрозы и прочие перлы истинно мужского лексикона, Патрон втолкнул в рубку Помазка, вконец одуревшего от вина и брани. Легкий толчок и негромкий гул двигателя заставил главаря отложить экзекуцию. Он заметался у иллюминатора, не веря своим глазам: самый верный дружок его бежал, бежал в самую тяжелую минуту!
- Хьюго! Хьюго! - Проревел он в микрофон. - Ты совсем одурел от своего зелья? Отвечай, сукин сын!
