– Ну так, сколько?
Нет, не буду пока ее выгонять.
– Два лоя в месяц.
Она не удивилась, только цыкнула зубом:
– За такую лачугу больше никто не даст.
– Я больше и не прошу. Только плата – за месяц вперед.
Девчонка запустила было руку за пазуху, потом, спохватившись, отвернулась от нас, покопалась в складках одежды и протянула мне две монеты.
– Не надейся, я здесь долго не задержусь. И учти: как съеду, ты мне еще сдачу отсчитаешь!
Напугав меня столь забавным образом, незнакомка растянулась на кровати, так и не сняв сапог.
– Как пожелаете, hevary… Только соблаговолите чуть позже зайти ко мне, чтобы получить ключ и расписку.
– Ключ?
– Вы же хотите как-то попадать в дом? Или предпочитаете ночевать на улице?
Она зло фыркнула, не удостоив меня иным ответом, и я, посчитав последний услышанный звук окончанием беседы, удалился на кухню. Кайрен хохотнул, пряча смех в кулак, и последовал за мной, а как только между нами и новой жиличкой простерся коридор, спросил:
– Почему Вы ее не выгнали?
Почему? И сам толком не понимаю. Может быть, разглядел за презрением неуверенность и страх. Обознался? Возможно. Но мне больше по нраву ее дерзость, чем медоточивость Галекса, постоянно измышляющего каверзы.
– Она – всего лишь ребенок.
– Несносный ребенок, – дополнил Кайрен.
– Запутавшийся ребенок, – поправил я.
– Откуда вам знать?
– Неоткуда, это верно. Но подумайте сами: девица, слишком юная, чтобы путешествовать в одиночестве, тем не менее, именно этим и занимается. Одежда свидетельствует о достатке, привычка приказывать – о нем же и не менее ясно. А чрезмерное нахальство и желание казаться всеведущей и всемогущей… Любой вел бы себя так же в незнакомом городе. Чтобы не отличаться от местных жителей, разумеется, но ей, как меннаске, невдомек, что нэйвосцы предпочитают в общении вежливость и спокойствие, а потому она сразу же обращает на себя внимание.
– Думаете, она из столицы?
– Кто из нас дознаватель, в конце концов?
Кайрен подумал и совершенно серьезно сказал:
– Получается, что Вы.
– Упаси меня боги!
– Но Вы все равно смогли рассказать об этой девице больше, чем я мог бы придумать.
– Да что такого я рассказал? Назвал ее столичной жительницей? Просто я видел меннасцев, да и сам несколько раз ездил в столицу: есть, с чем сравнивать. И вообще, в своих выводах я полагаюсь на собственный опыт, и только.
– Опыт? – Дознаватель хитро ухмыльнулся. – Положим, насчет нахальства и прочего, поверю: сам в юности любил дерзить по поводу и без повода. Но вот что касается привычки приказывать… Ее может распознать только тот, кто либо сам ею страдает, либо учился беспрекословно и бездумно исполнять приказы. Ну и?
