И одежда, и обувка (отороченные мехом сапожки) даже на вид дорогие. Богачка? Если да, то почему рядом не видно прислуги? Капюшон откинут на спину и открывает для обозрения бледное лицо, обрамленное густыми локонами кричаще-черных волос. Брови и ресницы тоже чернущие, но густая травяная зелень глаз в сочетании с фарфоровым оттенком кожи ясно говорит: девица вовсе не брюнетка от рождения. Хотя, какое мое дело? Хочет краситься, пусть красится. Возможно, без подобных ухищрений дело было бы совсем плохо: черты лица резкие, нос слишком длинный, чтобы считаться очаровательным, подбородок острый, уголки глаз опущены. Южанка? Не уроженка севера, это точно.
– Чего пялишься?
Да и любезностью не блещет. Если смотреть по одежке и поведению, то она сильно напоминает жительницу Меннасы: там все громогласные, бесцеремонные и уверенные в собственной исключительности. Счастливые… Мне никогда не научиться так себя вести. Не в тех землях родился.
– Простите, hevary.
– Ты вообще меня слышал?
– М-м-м?
Зеленые глаза сузились, успешно превращая юное создание в старую каргу:
– Где хозяин?
– Позвольте узнать, зачем Вам понадобился хозяин этого мэнора?
– Ты его позовешь или нет?
Я счистил с лопаты снег, прислонил ее к стене дома и скрестил руки на груди.
– Сначала скажите, зачем.
– Тебе-то какая разница? Я хочу говорить с твоим хозяином, а не с тобой.
С моим хозяином? Было бы любопытно взглянуть на встречу девчонки с Сэйдисс. Полагаю, они стали бы достойными собеседницами: первая не слышит никого, кроме себя, вторая уверена, что весь мир безропотно внимает ее речам.
– Простите, но это несколько затруднительно.
– Его что, нет дома?
– Доброго дня, heve!
Это Кайрен, спозаранку ушедший по своим делам, а теперь вернувшийся с объемистой корзинкой на согнутой в локте руке.
– Доброго!
Девчонка перевела взгляд с меня на дознавателя, потом вернула обратно и спросила, тоном, похожим на праведное негодование:
– Что он сказал?
– Пожелал доброго дня.
– Кому?
– Мне.
– А почему обратился к тебе: «heve»?
Кайрен в свою очередь удивленно посмотрел на незнакомку:
– А как еще гость дома может обратиться к его хозяину?
Зеленые глаза округлились, став немного привлекательнее, ресницы хлопнули друг о друга, и негодование сменилось укором:
– Значит, ты – хозяин? Так почему молчал?
– Собственно, я не молчал…
Но мой робкий протест отлетел в сторону под натиском девчонки, судя по интонациям, лучше умеющей приказывать, а не просить:
– Показывай комнату!
