– А кто они?
Судя по интересу к вещам, совершенно не относящимся к работе управы, живчик и лупоглазая молчащая рыба по имени Дьясен, работать не собираются: эта простая мысль промелькнула и унеслась прочь, затерявшись среди просторов пустого сознания, чтобы вернуться позже более уверенной и обдуманной.
– Моя матушка служит в поместье вблизи Энхейма. Отец умер, но был ветераном Болотной войны, и за него Империя платит пенсию вдове и детям. Перебиваемся кое-как в надежде на лучшее.
– О да, конечно! – Салим сел на любимого конька, которым изрядно утомил нас еще вчера. – Но надеяться мало, нужно еще и приложить усилия для исполнения надежд. Мы все здесь изменим, наладим и улучшим! Вы ведь согласны работать с нами?
И вот тут я совершил единственную, как потом понял, глупость, навсегда закрывшую мне путь к сближению с пришлецами. Ответил:
– Я согласен работать.
И сделал многозначительную паузу после слова «работать». Паузу, не предполагающую продолжения фразы.
Салим сделал вид, что не заметил намека, и завел знакомую песню:
– Вы же понимаете, что все это… – широкий жест, обводящий кабинет. – Все это убого и совершенно не соответствует тому положению, которое должна занимать управа. Мы все изменим. У вас будут достойные места для работы, порядок во всем, вы будете вовремя приходить и уходить из управы, будете…
Я начал кивать, тщетно борясь с улыбкой. Порядок – это хорошо. Порядок – это приятно. Порядок… Это порядок. Но я твердо усвоил один закон: в любом, даже самом упорядоченном предмете, есть зерно Хаоса, которое непременно прорастет. И хуже всего, когда это зернышко таится и ждет своего часа в чьей-то душе. А двое человек, сидящих передо мной, уже давно и тщательно взлелеяли пробившийся сквозь почву порядка росток.
Что они мне обещают? Воинскую дисциплину? Полное подчинение с моей стороны и снисходительное принятие покорности со своей? Завидное будущее, ничего не скажешь. Нет, я согласен и шагать по плацу, но… На каких условиях?
– Вот вы где живете?
– В Килийском квартале.
– Но это же так далеко! А мы подберем для управы новое место, удобное для всех…
И так далее, и тому подобное. Я едва удержался от зевка. А думал, что выспался… Или эти речи меня усыпляют?
– Вы же согласны?
– Да. Работать согласен. Только хотелось бы кое-что прояснить.
Живчик и Дьясен насторожились, но все еще поддавалось исправлению, если бы не мой болтливый язык, вопросивший:
– Какие блага кроме означенных мы получим?
