Служащий немного поколебался, удивленный тем, что с ним заговорил сам хозяин. Он не знал, стоит ли говорить правду, потом кивнул.
– Тогда позаботьтесь о том, чтобы завтра было тепло, – распорядился Джонатан. – Люди не могут работать на морозе.
– Да, сэр, – по-солдатски ответил молодой человек. – Мы возьмем печки с главного склада.
– Мне все равно, где вы их возьмете, – заметил Джонатан, открывая дверь в соседнюю комнату, где был кабинет его предшественника. – Просто доставьте их сюда. И как можно быстрее.
Молодой служащий снова сказал «да, сэр» и побежал к двери. Если новый начальник хочет, чтобы в комнатах было тепло, то он не оплошает, и не важно, что скажет по этому поводу Стэнли. Этот тип только и делал, что обворовывал фабрику под носом у старика Радерфорда.
Джонатан расстегнул пальто, потом снова застегнул. Толстые стены защищали от ветра, но холод впитывали как губка. Он сел за письменный стол. «Наверное, половина сотрудников – постоянные пациенты доктора Рамли, – подумал Джонатан. – Удивительно, что еще не все заболели воспалением легких».
Когда новый владелец уехал с фабрики, небо уже совсем потемнело. За свой первый рабочий день Джонатан встретился со всеми, кто мог иметь какое-то отношение к Хейзл Глам, и с помощью прямых и косвенных вопросов попытался выяснить, как относились к Хейзл ее коллеги. Он просмотрел ее характеристики, довольно короткие, но из них следовало, что девушка работала старательно и справлялась хорошо со своими обязанностями. Он также поговорил с молодым человеком Питом Брайсоном, который первым обнаружил ее труп, и с женщиной, работавшей вместе с Хейзл в последний день. Если у Джонатана и появились какие-то подозрения относительно Пита Брайсона, они сразу рассеялись после встречи с ним. Он был совсем молодой, почти мальчик. У него вряд ли хватило бы сил просто удержать в объятиях женщину, тем более такой комплекции, как Хейзл Глам.
К концу этого длинного утомительного дня Джонатан также узнал, что Хейзл была добродушной, работящей молодой женщиной, которая открыто говорила о своем отношении к движению женщин за равноправие и к профсоюзам, защищающим права рабочих. Несмотря на ее политические взгляды, почти все жители Мерриам-Фоллс хорошо к ней относились, и многие разделяли горе Реджины Ван Бурен.
Джонатан издал строгий указ, чтобы ни одна работница фабрики, молодая или старая, одинокая или замужняя, не возвращалась с работы домой одна. Наконец он решил, что его рабочий день закончен и можно подумать о предстоящем вечере. Заметно взволнованный предстоящей встречей с Реджиной, Джонатан покинул фабрику.
