– Я тебя знаю. Ты – разрушитель человечества. Ты – воин, который не будет сражаться и не будет побежден. Ты гордый, – сказала машина. – Я тебя знаю, Маг. Ты уже нанес неоценимый вред и создал форму слепого существования невероятного животного.
Сознание Пола окуталось пеленой. Что было за ней – он не видел, но ему стало легче и появились силы. Будто солдат после долгого ожидания, он, наконец, получил определенный приказ совершить длинное и безрассудное путешествие.
– Понимаю, – сказал Пол больше себе, чем машине.
– Мало только понимать, – сказал голос. – Это недостаточное оправдание. Я – воплощение желаний человечества. Я имею право управлять людьми. Ты – нет. Они не твои. Они мои, – тон голоса не менялся, но Пол ощутил страстное желание уничтожить его. – Я не позволю тебе вести ослепленное человечество сквозь темный лабиринт к концу, о котором они не задумываются, к окончательному разрушению. Я не могу тебя убить, но могу убрать с дороги.
Голос затих.
Пол вдруг ощутил легкий гул цилиндра. Он слышался над головой и выше.
Ускоритель приближал мгновение перехода в ноу-тайм, которое, как вспыхнувшая искра, унесет его далеко отсюда.
Он успел вспомнить, что уже раньше прошел через это вместе с Джейсом и Кантеле, когда они удирали от полиции в офисе напротив отеля Кох-и-Нор.
Но тогда было совсем другое ощущение. Тогда переход был похож на бег по ступенькам вниз, а сейчас он как бы проваливался сквозь них. У него еще оставалось время, чтобы собраться с мыслями.
– ВРЕМЯ, – произнесла машина.
И Пол исчез из жизни во времени и пространстве, отдаваясь во власть Космоса.
Превращение не было, как оказалось, мгновенным. Пол не сразу попал к месту назначения, куда его послала машина.
Если пытаться объяснить с психической точки зрения, воздействие на него ускорителем было скорее похоже на сильный бросок вниз. Он как бы скатывался по ступенькам в бесконечность.
Рефлекс великолепно сложенного атлета, помог ему инстинктивно подобрать ноги, чтобы сохранить равновесие и остановить падение. Это удержало его в вертикальном положении. Но сознательная его часть была все еще оглушена и, ошеломленная, не могла сопротивляться. Поступая интуитивно, как боксер в нокдауне, наполовину выбитый из сил, но довольно хорошо натренированный, чтобы устоять пред натиском ускорителя, он неуверенно побрел вдоль одной из его ступеней.
Ситуация совершенно отличалась от той, когда он попал в ноу-тайм следом за Джейсом и Кантеле.
