Очень показательно, что в протоколах Петроградского Воен. Рев. Комитета за октябрьские дни можно найти упоминание о некоем Бурштейне, в качестве действующего персонажа. Едва ли приходится сомневаться, что речь идет об одном и том же лице. Недостаточно осведомленный в свое время Покровский (протоколы были опубликованы лишь недавно) не учел, очевидно, возможности подобного сопоставления в будущем.
Расследование, по словам Никитина, приняло «серьезный характер» лишь после того, как кап. Пьер Лоран, представитель французской контрразведки, вручил 21 июня Никитину копии 14 телеграмм между Стокгольмом и Петербургом, которыми обменивались Козловский, Фюрстенберг, Ленин, Колонтай и Суменсон (позже Лоран передал еще 15 телеграмм.) Показательны условия, при которых состоялась передача этих телеграмм: свел представителей двух контрразведок (русской и иностранной) Терещенко: «теперь вы знакомы - сказал министр ин. дел - и можете обо всем сноситься друг с другом непосредственно без меня». Надо полагать, что «тем самым военные контрразведывательные органы как бы вводились в русло тех изысканий, которыми, по словам Керенского, самостоятельно занималось Временное Правительство. Очевидно, вело оно такую работу при посредстве иностранной агентуры. Только так можно толковать слова Керенского: «некоторые данные, еще раньше полученные М. И, Терещенко дипломатическим путем, ускорили расследование»[71].
Покров таинственности всей этой закулисной стороны немного приподнимают воспоминания бывш. президента Массарика. Он рассказывает, как один из американских журналистов от имени чешского национального объединения во время войны организовал самостоятельную антинемецкую разведку. «Связавшись еще в 1916 г. с русской тайной полицией», он получил возможность узнавать о «многих немецких интригах в России». В конце года американский журналист, начавший работать на собственные средства, уже вел широкую работу за счет английской тайной полиции. В его распоряжении было до 80 агентов. В 1917 г. по соглашению с французскими и английскими учреждениями глава разведки выехал в Россию в целях организации специального бюро (Slav. Рress Вuгeаu) для американского правительства. К сожалению, воспоминания Массарика очень скупо сообщают подробности о деятельности указанной организации, между тем она приобретает первостепенное для нас значение: «Нам удалось установить - отмечает Массарик - что, какая то г-жа Симонс (очевидно Суменсон) была на службе у немцев и содействовала передаче немецких фондов некоторым большевистским вождям. Эти фонды посылались через стокгольмское немецкое посольство в Гапаранду, где и передавались упомянутой даме». Сведения эти были сообщены Керенскому. И тут Массарик делает интереснейшее добавление: бюро прекратило «дальнейшее расследование, когда оказалось, что в это дело запутан один американский гражданин, занимавший очень высокое положение. В наших интересах было не компрометировать американцев»….
