– Так я разве думала, что она выживет? А смотреть, как мучается, ну просто сил не было.
– Да ты не обижайся, я не в укор. Мало ли что бывает?!
– Ну а теперь-то что делать? Ведь отпустить собирался. Егор виновато почесал в затылке.
– Собирался, Маш, да передумал. Жалко мне её. Веришь, об Дымке так не жалел. Как подумаю, что отпускать, аж настроение портится. Пускай живёт, Маш, а?
– Да пускай, мне-то что. Но Петьку разве вразумишь? Опять что-нибудь отчубучит.
– Не отчубучит, он нынче тихонький стал!
– Ой, что-то ты загадками говоришь! Аль припугнул уже?
– Припугнул, – сознался Егор и, видя, что на лице жены промелькнул испуг, поспешил успокоить её: – Да ничего не было, не бойся. Поговорили, и всё.
– Поговорили! Он тебе и это припомнит!
– Да и наплевать-то! Вякнет, я тоже молчать не буду. Не хватало ещё Петьку бояться!
Петьку Егор действительно не боялся, а вот с председателем выходило нескладно. Пообещал человеку, что не сегодня-завтра отпустит волчицу, а теперь от ворот поворот. Придётся зайти, поговорить. Председатель, конечно, удивится, потому что думает, что волчица давно уже в лесу, а оказывается «висело мочало, начинай всё сначала». А что делать? Так и нужно сказать: извини, Степаныч, не выгорело дело, и ты уж войди в положение. Нынче же надо зайти, неудобно будет, если председатель узнает обо всём от других.
Волчица поправлялась быстро. Аппетит у неё после болезни был всё равно как после Великого поста, только давай, и Егор замучился с мясом. Если б не мыловары, хоть снова берись за ружьё. Правда, мыловары не знали, куда теперь идёт мясо, думали, что Егор всё ещё ловит волков, и он не разубеждал их. Узнают, что у него живёт волчица, пойдут всякие разговоры, и дойдёт до района, глядишь, объявится какой-нибудь инспектор, потребует застрелить волчицу или штрафом обложит, у них это скоро делается.
Но пока всё было тихо, а с мясом неожиданно помог и Гошка. От него-то чего скрывать, что в доме волчица, Гошка о чём бы ни знал, помалкивает в тряпочку. И вот теперь не проходило недели, чтобы кузнец не принёс чего-нибудь – то требухи, а то просто костей. Где он всё это брал, Егор не допытывался. Приносит – и хорошо.
– Будешь так есть, по миру пойду, – говорил Егор волчице. – Пока ещё куда ни шло, а обрастёшь жирком, снова на паёк переведу, уж не обижайся.
Но шутки шутками, а всё же однажды Егор решил попотчевать волчицу постным. И от коровы, и от овцы оставались отходы, и он, намешав в коровье пойло картошки и муки и добавив немного мяса, дал попробовать волчице. Будет есть, так будет, а заартачится – тут ничего не поделаешь.
