– Ваш покорный слуга, сэр Освальд.
– Вы... Ваша светлость... – нечленораздельно пролепетал дядя Освальд. – Значит, это правда. Но... вы определенно не можете быть тем негодяем, который сбил мою племянницу с истинного пути!
– Увы, это я, – смиренно произнес Гидеон. – Вы думаете, я затеял недоброе? Мне это в голову никогда не приходило. «Негодяй» – это уж слишком сильно сказано. Плут, даже бездельник, это я еще могу принять, не говоря уже о небритом нахале, поскольку меня всю ночь не было дома. – Он удрученно провел рукой по покрытой щетиной щеке. – Но негодяй? Определенно нет!
В ответ на эту откровенную провокацию дядя Освальд снова заворчал:
– Какого дьявола моя внучатая племянница метит на вас, сэр?
Почувствовав, что мисс Мерридью затаила дыхание, Гидеон заколебался, потом бросил на нее томный взгляд.
– Не могу сказать, – честно ответил он.
В конце концов, он ничего не знал о ней, кроме того, что ее губы слаще меда. Услышав, что у нее вырвался вздох облегчения, он улыбнулся. Неужели девушка думала, что он ее выдаст? Давно он так не развлекался.
– Вы отрицаете, что силой вырвали у нее обещание?
– Я мог бы это отрицать, но боюсь, вы мне не поверите, – печально вздохнул он.
– Позор! Особенно для человека вашего положения. Вы должны были знать, что девушка слишком юна, чтобы давать подобные клятвы втайне от своего опекуна!
Гидеон взглянул на Пруденс и пожал плечами.
– Мне она не кажется слишком юной.
– Черт побери! Шестнадцать лет – более чем юный возраст!
Гидеон изумленно посмотрел на Пруденс.
– Не может быть, что только шестнадцать! Поверить не могу. Вы выглядите... э-э... более взрослой. – Он окинул взглядом изгибы фигуры, свидетельствующие о зрелости.
– Не увиливайте, молодой человек! Я говорю о том, что произошло четыре с половиной года назад, и вы это прекрасно знаете!
– Четыре с половиной года назад? – беспомощно повторил Гидеон.
Пруденс, заметив заминку, бросилась ему на выручку:
– Конечно, когда мы обручились. Ты должен знать, что в то время мне было шестнадцать.
– Должен? – Он усмехнулся. – Откуда?
– Мы это обсуждали. – Она вновь обрела самообладание. – Ты забыл.
– Должно быть, я тогда думал о другом, – согласился он и мягко добавил: – Так, значит, сейчас тебе... четыре с половиной и шестнадцать... больше двадцати? Опасный возраст. Неудивительно, что дядя Освальд отчаянно стремится пристроить тебя. Ты почти на грани.
Она, прищурившись, посмотрела на него и сжала руки в кулаки, борясь с желанием надрать ему уши. Она просто восхитительна, решил довольный собой Гидеон.
