– Герцог Динзтейбл? – проговорил дядя Освальд, ошеломленный этим известием. – Ты тайно обручилась с герцогом Динзтейблом?
– Да. – Пруденс постаралась радостно улыбнуться, отчаянно пытаясь вспомнить все, что слышала вчера об этом человеке.
– Это тот, которого прозвали Отшельник Нед?
Пруденс кивнула.
– Динзтейбл? Который ненавидит город? Годами не бывает в Лондоне? И живет в какой-то забытой Богом дыре в Шотландии?
Пруденс снова кивнула. Она была довольна собой. Герцог Динзтейбл. Это весьма вдохновляюще. Герцог Динзтейбл мог быть странным, даже эксцентричным, но он сказочно богат. И если он никогда не появляется в Лондоне, дядя Освальд не сможет потребовать у него объяснений по поводу тайной помолвки. Конечно, он может написать письмо, но письма идут долго, и, вероятно, герцог-отшельник не ответит на него. Это передышка, хотя и временная.
– Герцог Динзтейбл? – снова повторил дядюшка, изумленно качая головой.
Пруденс, устав кивать, склонила голову.
– Как ты познакомилась с этим Динзтейблом, если он никогда не бывает в Лондоне?
– Может, он и не бывает в Лондоне, но что мешает ему приехать в Норфолк? – ответила Пруденс, старательно подбирая слова, чтобы не усугублять свой грех новой ложью.
Дядюшка нахмурился.
– Сколько тебе было лет, когда состоялась эта тайная помолвка?
– Около семнадцати, – ответила Пруденс.
Это нельзя было назвать ложью. Разумеется, она никогда не встречалась с герцогом Динзтейблом, но она действительно обручилась в шестнадцать с небольшим лет с Филиппом Оттербери, которого знала всю жизнь. Филипп, взяв с нее слово хранить тайну, отправился в Индию и обещал вернуться оттуда богатым как набоб.
– Тебе было только шестнадцать? – возмущенно воскликнул дядя Освальд. – И ты больше четырех лет ждала, пока этот проклятый герцог разберется, что к чему, и женится на тебе?
Пруденс кивнула. Разве это долго?
– Неудивительно, что твои сестры потеряли терпение! Не могу их за это винить, теперь я возьму дело в свои руки. Какое пренебрежительное отношение к моей внучатой племяннице. Четыре года! Какого дьявола ты мне об этом не сказала?
Пруденс не ответила. Она не могла ему в глаза взглянуть, он был таким добрым, таким великодушным. Как только одна из сестер вышла бы замуж, Пруденс сама бы во всем призналась. Она поклялась, что со временем все ему расскажет.
– Значит, Динзтейбл? – Дядя Освальд, нахмурившись, вышагивал перед камином. – Герцоги, даже беспутные отшельники, не делают предложения шестнадцатилетним крошкам. Ты ему что-нибудь позволила? – Дядя буквально сверлил Пруденс глазами. – Ты понимаешь, о чем я говорю, милая?
