Раздался стон металла. Гигантские бронзовые створки Врат Бога медленно разошлись в стороны, и снаружи, со стороны утесов, на арену полился ржаво-красный свет факелов. Пораженные ужасом люди, утратив дар речи, взвыли.
Утес позади Стадиона ощетинился лесом факелов, среди которых, гигантский, пламенеющий в их свете, скорчился, точно приготовившись для прыжка, А-Рак. Громадное лохматое воплощение неутолимого хищного аппетита! Его глаза, рядами опоясывавшие тело, бездушные, как отполированные драгоценные камни, мерцали ледяным блеском вечного голода. Паук был так огромен, что даже великие Врата не смогли бы его пропустить, но, приподнявшись, он наверняка сумел бы переступить через стену и оказаться внутри Стадиона.
Но он не шелохнулся. Его абсолютная неподвижность, точно заклинание, парализовала толпу. Паанджа, погруженный, как и все, в транс ужаса, начал осознавать – медленно, очень медленно, – что факелы, зажженные вокруг тела бога, были видны прямо сквозь него. Что все тело божества было абсолютно прозрачным. Ноги, спина, брюхо – свет факелов проходил через них насквозь. Они были пусты. Перед ними была всего лишь оболочка. Кожа, которую сбросил бог.
– Узрите меня, освобожденного от плоти. Мой чистый образ.
Этот поток мысли нахлынул совсем с другой стороны. Люди, как один, обернулись. И увидели, как на гребне восточной стены стадиона возник сам А-Рак и стал спускаться, осторожно ставя длинные ноги на пустые трибуны. Паук был так велик, что, когда его передние лапы уже стояли на нижних скамьях Стадиона, задние еще опирались на верхние ряды. Его выстроившиеся вокруг арены отпрыски рядом с ним выглядели карликами.
Покрытые чехлами косматой плоти клыки бога едва заметно шевельнулись. Его древний разум породил новую волну мысли, которая легко, точно дыхание, пронеслась над головами стоявших на арене людей, так что воля божества во всех ее замысловатых подробностях стала ясна каждому без малейших усилий.
– Избранники мои, взойдите на опустошенного меня, войдите внутрь, купите этим жестом благочестивой покорности свой безболезненный сон, обеспечьте себе мирный, безмятежный, точно отход ко сну, переход на мою службу. Приблизьтесь же без колебаний! Промедление означает богохульство! Ересь! Поспешите, и никто из вас не станет мне пищей в одиночку!
Черные луны его глаз сверкали жестоким блеском, безжалостные, непроницаемые.
– Велико божественное милосердие! – пронзительно выкрикнул Паанджа. Он знал, что все слова бога – ложь и обман, но он также знал, что невиданных масштабов человекоубийство
