– и, увы, я не ошибаюсь, – содрогания почвы, предвещающие ужасное Пришествие чудовища на невинные луга и зеленые долины Хагии. Вступив в Договор с вами, я принял на себя роль оплота и защиты процветающих поколений хагианцев и выполню свою часть Договора, выступив против надвигающегося бедствия, которое превосходит все слабые возможности понимания, отпущенные вашему роду. Трагическим следствием этого, священник, неизбежной необходимостью является потребность набрать сил перед битвой, восполнить свою мощь для приближающейся встречи.
В наступившей тишине ветерок пошевелил саван, и мумии животных заскреблись-зацарапались о бронзу, застучали в ворота своими торчащими наружу костями, отчего гигантские створы загудели едва слышно, точно далекий гонг. Занавес, казалось, являл письмена самой смерти, страницу эпоса опустошения Хагии. А он, Пандагон, значит, поставлен руководить этим избиением? Исполнять обязанности хозяина на кровавом пиру? Не отрывая глаз, не в силах произнести ни слова, чувствуя, как смертный холод пронизывает его до костей, смотрел он на ухмыляющиеся безглазые черепа, скрюченные ноги и лапы подергивающихся, точно марионетки, животных.
– Мы скорбим вместе с тобой, священник. Мы оба безмолвно оплакиваем горестную необходимость – разве может быть иначе? Но времени мало, и пора приступать к работе. Тебе предстоит внести изменения в процесс подготовки к церемонии Жребия. Мрачная правда заключается в том, что в Самую Короткую Ночь этого года нам необходимо получить в пять раз больше жертв, чем обычно.
Когда до него дошел смысл сказанного, Пандагон даже покачнулся, такое облегчение он испытал. Всего сто, ну, может быть, сто двадцать Избранных! Печально, разумеется, но по сравнению с той бездной кровопролития, которую он уже нарисовал в своем воображении…
Бог перешел к определению дополнительных мер безопасности. Церемониальный порядок Жребия всегда предусматривал возможность возникновения, но и подавления любой попытки мятежа среди обреченных. Сначала Три Тысячи собравшихся вытягивали руны из специальной урны, а потом священник объявлял, что держателю сначала той руны, потом этой позволено отойти к ярусам Стадиона и продолжать жить. Когда становилось понятно, какие руны означают смерть, проклятые оставались на арене в окружении спасенных, в чьих интересах было способствовать подавлению мятежа в зародыше. При таком положении вещей пары десятков бейлифов и церковных старост вполне хватало для поддержания порядка.
