– Ненавижу тебя! – выкрикнула она в лицо смутному призраку, человеку с худым лицом, души не чаявшему в дочке. – Ненавижу тебя, чертов сукин сын!
Судорожные рыдания по крайней мере утомляли ее, и сознание снова улетучивалось, давая ей погрузиться в блаженное беспамятство.
От дерзости, так часто проявляемой Леоном в обращении с коллегами, не осталось и следа. Вместо этого он замкнулся за той маской презрительного безразличия, которую ему так часто приходилось видеть на лицах молодых чернокожих парней как в тюрьме, так и на улице. На его улице. Несмотря на то что удостоверением у него в кармане подтверждалось, что он – один из них, он имел достаточно мозгов, чтобы понимать, что двое йоркширцев, сидевших напротив него в комнате для допросов, были по-прежнему Белыми Людьми.
– Итак, Леон, – с наигранным дружелюбием говорил Уортон, – то, что вы нам рассказываете, совпадает с тем, что мы уже слышали от детектива-констебля Хэллам. Вы с ней встретились в четыре и пошли в боулинг. Потом вы направились в паб «Кардиган Армс», после чего встретились с Саймоном Макнилом и пошли вмести ужинать, – он ободряюще улыбнулся.
– Это означает, что ни вы, ни она не убивали Шэз Боумен, – сказал Маккормик.
Леон уже раньше решил, что он скорее всего расист. Характерная розовая лоснящаяся физиономия, на которой ничего не отражалось, жесткие и холодные глаза, влажные губы, готовые в любую секунду сложиться в презрительную усмешку.
– Никто из нас не убивал Шэз, приятель, – сказал Леон, нарочно растягивая слова. – Она была нашим товарищем. Возможно, мы и недолго пробыли единой командой, но друг за друга постоять уже умеем. Вы только зря теряете с нами время.
– Нам нужно все делать по правилам, дружище. Вы и сами прекрасно это знаете, – вмешался Уортон. – Если вы собирались изучать психологию маньяков, вам должно быть известно, что девять из каждых десяти убийств совершаются родственниками или любовниками. Итак, когда Саймон присоединился к вам, какой у него был вид?
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Так, ладно. Он выглядел возбужденным, взволнованным, расстроенным?
Леон помотал головой:
– Ни то, ни другое, ни третье. Он был немного задумчив, но я отнес это за счет того, что с нами не было Шэз. Мне казалось, что она ему нравится, и он был разочарован, когда она не пришла.
– С чего вы решили, что она ему нравится? Леон развел руками:
– Ну, все его поведение, понимаете? Как он старался произвести на нее впечатление. Как он всегда оглядывался на нее. Как то и дело упоминал о ней в разговоре. Все, что человек делает, когда испытывает к кому-то интерес. Вы понимаете, о чем я?
