Со страниц на Калугина смотрело страшное и совсем недавнее время. Переломить хребет заокеанской Империи тогда не удалось. Но американская экономика надорвалась. Тем более что заполучить в свое безраздельное пользование нефтяные разработки Саудовской Аравии не получилось. А ведь даже последний идиот понимал, ради чего была развязана эта бойня.
Калугин закрыл одну папку. Придвинул к себе другую.
После ранения Антон Михайлович женился и занимался очень разнообразными и даже странными вещами. Экспедиции в заброшенные уголки планеты, непонятные встречи, даже сафари… Ниточки к событиям в жизни этого удивительного человека тонули где-то в недрах ГРУ. И если деятельность военного советника проходила под грифом «Совершенно секретно» и была доступна исключительно для внутреннего пользования спецслужб, то послевоенный этап жизни Лаптева был совершенно засекречен.
Однако последний лист досье поставил Калугина в тупик.
«Привлечение к активной деятельности невозможно. Лоялен. Полностью выведен из актива».
– То есть гражданин Лаптев ни по каким делам, ни под каким соусом не может быть втянут в работу ГРУ и в списках потенциально активных агентов не значится? – Калугин удивленно откинулся на спинку кресла. – Что же тогда господин бравый половник делает в этой каше с дисками? Странно как-то…
Он закрыл папку, которая вместо ясности еще больше запутала дело.
В проходе появился Иванов.
– Владимир Дмитриевич, не желаете? – Он протянул кулечек с пончиками.
– Вполне. А что-нибудь более горячее, чем пончики, есть?
– Есть! – Алексей положил на стол еще одну папочку. – Результат по отпечаткам пальцев.
– И? – Калугин сунул в рот пончик, оказавшийся, кстати, теплым и свежим.
– Семен Евгеньевич Бортко. Тридцать восемь лет. Судимый за ограбление. Не женат. Детей нет. Живых родственников нет. Работал водителем в массажном салоне. То есть развозил проституток.
– А вот это номер. – Калугин взял еще один пончик. – Я надеюсь, он не в том доме жил?
– Нет.
– Хорошо. А что у нас делал на лестнице ночью водитель из массажного салона? А ну-ка протряси этот салон!
– Есть! – Иванов развернулся на каблуках.
– Стой! – Калугин встал, надел пиджак. – Я с тобой.
– Господа. – Хорошенькая секретарша, чуть полноватая блондинка, попыталась грудью преградить дорогу. – Господа, туда нельзя. Сейчас нельзя туда! Подождите в приемной! Господа!
– Федеральная служба безопасности, – тихо рыкнул Иванов, махнув перед носом девушки корочками. – Потрудитесь, гражданочка, отойти.
