– Разве можно представить себе, – горячилась Мизина, – чтобы кто-нибудь назвал Папу Римского или императора «заурядными» людьми?
– Для меня женщина всегда женщина, будь она императрица или крестьянка! – уверенно заявил князь Николас.
Вся семья знала, что он по уши влюблен в императрицу Елизавету.
– Честно говоря, я считаю, что Мизина права, – завершил спор отец. – Если бы все были одинаковы, общество оказалось бы разрушено.
– Вот и хорошо! – отозвался на это князь Николас.
Алета заметила, что князь Миклош не стал принимать участия в споре.
После ужина Мизина великолепно играла на пианино. Алета с удовольствием слушала красивую венгерскую музыку и мелодии Иоганна Штрауса.
Она не заметила, что слегка покачивается под вальс «Голубой Дунай».
Князь Миклош смотрел на нее с таким выражением, которое заставило ее смутиться.
Когда, наконец, вечер подошел к концу, он проводил девушку до лестницы.
Мистер Хейвуд заканчивал разговор с князем Джозелом, и князь Миклош сказал так тихо, что его расслышала только Алета:
– Я так счастлив, что вы здесь! В вашем сияющем платье вы кажетесь не только частью фонтана, но и частью моего дома.
– Вы… вы мне льстите, – весело ответила Алета.
– Я говорю серьезно, – ответил князь. – Я не сомкну глаз всю ночь, и с нетерпением буду ожидать утра!
Он взглянул ей в глаза, и Алета не смогла отвести взгляда.
Поднимаясь по лестнице вместе с мистером Хейвудом, она снова и снова говорила себе, что не должна воспринимать слова князя всерьез.
Он всего лишь очень романтичен, – а кто не романтичен в Венгрии?
Одеваясь к ужину, Алета думала, что сегодняшний день был лучшим в ее жизни.
Сразу же после завтрака они ездили на новых, только что приведенных в конюшни лошадях.
Они были не так хороши, как те, которых князь отказался продать, но большинство из них были молодыми и обладали великолепными задатками.
По выражению лица мистера Хейвуда Алета догадалась, что он был более чем доволен теми скакунами, которых доставил князь.
Когда они ехали верхом, Алета неизменно оказывалась возле Миклоша.
Мистер Хейвуд ездил сам по себе, внезапно заставляя лошадь брать барьеры, чтобы испытать ее.
Он мог внезапно сорваться в галоп, а потом вернуться еще более довольным, чем раньше.
– Это безнадежная затея, – сказала Алета князю Миклошу после полудня. – Мой дедушка, похоже, не может решить, какая из лошадей лучше.
Князь рассмеялся:
– Уверяю вас, мы просто мечтаем продать тех лошадей, которые не нужны нам самим.
