– …Суки! – прошептал Ильин, когда боль отпустила. – Сволочи…
– А что прикажете делать? – пожал плечами Старший.
– Мы хотим говорить серьезно, а не устраивать цирковое представление, – пояснил Младший. – Мы хотим привлечь ваше внимание.
– Привлекли? – спросил Старший.
– Более чем… – Ильин несколько раз глубоко вздохнул. – Можете продолжать.
– Отлично. Вам нравятся Братья?
– У меня нет братьев, – сказал Ильин напрягшись. – Я сирота.
Старший задумчиво провел пальцем над голопанелью, словно прикидывая – наказать строптивца или нет.
– Хорошо, – кивнул Старший. – Зачтем ответ. Вы не считаете их братьями. А кто же они тогда?
– Не спешите с ответом, – предостерегающе поднял руку Младший. – Подумайте. Ответ придется аргументировать.
На свете есть люди, обожающие крепкую аргументацию. Просто хлебом их не корми – дай выслушать аргумент. Из таких вот людей получаются отличные охранники и часовые.
В Адаптационной клинике охрану набирали именно из таких любителей веской аргументации. Именно веской. Всякие там слезы-угрозы на них не действовали. Либо пропуск, либо приказ вышестоящего и непосредственного.
Мало ли, что ты прибыл на торпеде! Мало ли, что у тебя на руках больная! Не было указаний. Не было!
И не нужно настаивать. Так будет только хуже! Пасть, я говорю, закрой! Тебе же ясно сказали – на фиг! Бери свою девку за руку… хорошо, на руки, и вали отсюда к железнодорожной станции. Не то…
И не хрен мне тыкать в рожу свою карточку… Блин. Извините. Ошибочка вышла… Извините.
Конечно, понимаю, не первый день работаю. Свободный агент есть свободный агент. Имеете право. Вам помочь? Сейчас вызову санитаров. А вы присаживайтесь пока. Сейчас будут. Через минуту.
В Адаптационной клинике люди дорожили своим рабочим местом. Слишком много усилий потрачено было для того, чтобы сюда попасть, устроиться, протолкнуться… Поэтому когда охранники говорили, что санитары будут через минуту, это значило, что ровно через шестьдесят секунд санитары появятся.
Медлительные в клинике не приживались. Как и излишне любопытные. Прибывшие с носилками санитары из приемного отделения приняли больную, уложили ее на транспортер и живо убыли в здание.
Гриф посмотрел им вдогонку, оглянулся назад, туда, куда улетела торпеда. Ее, естественно, видно не было.
По-хорошему, нужно было уходить. Сунуть сейчас охраннику бумаги на опекунство над Машей… Не возьмет, пожалуй. Не возьмет. Согласно процедуре, опекун должен прибыть к главному врачу и в присутствии наблюдателя от Совета передать свое опекунство государству. С одновременным отказом от вспомоществования. И только после этого…
