– А вы это цените? – перебила Уида.
– Уют? Конечно! – ответил Джехан. – Сам я этого совершенно не умею. У меня дома… впрочем, вы сами увидите. Уже скоро.
Они поехали бок о бок шагом. Джехан продолжал:
– Иногда я заезжаю к нему – посидеть у очага, поболтать, выпить. Посетителей в харчевне обычно немного, так что у него находится для меня минутка. А вчера мне, кроме всего прочего, хотелось порасспросить его о новостях. Он был мрачен, чего за ним обычно не водилось. «Это только начало, – сказал он мне, когда мы сидели с ним на кухне. – Помяните мое слово. Помяните мое слово, господин Джехан, это только начало!»
– Что он имел в виду? – Эмери зажмурился, потер пальцем веки: он плохо выспался, и солнечный свет резал ему глаза.
– Эльфийскую кровь, что же еще, – вместо Джехана ответила Уида.
Джехан покосился на нее.
– Именно так, любезная дама, – подтвердил он.
– Когда он разгадал меня?
– Когда вы вернулись в харчевню после того, как побывали в деревне Алхвине. В первый-то раз он, как думаю, и многие до него, счел вас обычной любительницей верховой езды. Сейчас в моде загорелая кожа – признак отменного здоровья и веселого нрава. Видите, я слежу за модой! – добавил он с наивной гордостью провинциала.
Эмери мимолетно улыбнулся этому, но сразу же вновь стал серьезен.
Джехан продолжал:
– Но потом, когда он снова увидел госпожу Уиду, что-то «вступило ему в голову», как он выразился. У него как будто глаза открылись.
– Я знаю, почему это вышло, – вздохнула Уида. – Моя вина, целиком и полностью. – Она откинулась к Эмери, прижалась головой к его груди, заглянула снизу вверх в его лицо. – Когда эльфийка влюбляется, она во многом теряет власть над собой. Я больше не умею притворяться, как прежде.
– Поясните, – попросил Джехан.
Уида повторила слова, которые Эмери когда-то слышал от королевы:
– Истинные чувства эльфа – любовь и сострадание. Все прочие – обыкновенное притворство. Эльфа очень трудно вывести из себя, заставить сердиться или испугать. Поэтому мы умеем скрываться среди людей, если это нам, конечно, нужно. Но утаить любовь эльф не в состоянии.
Эмери поразило, с какой простотой Уида говорила о своих чувствах. Обычно девушки избегали открывать подобные вещи – и не только посторонним людям, но и близким. Однако для Уиды это было так же естественно, как дыхание.
Джехан сумел отнестись к этому признанию с уважением.
– Не буду притворяться, что вполне понимаю вас, – сказал он. – Но общая картина ясна. Сделав свое открытие, хозяин наш перепугался. Он боится эльфийской крови. Боится вашего влияния. Видите ли, у него ничего нет, кроме этой харчевни. Что будет, если продукты испортятся, если люди, побывавшие под его крышей, начнут болеть? Он долго говорил со мной об этом. Я даже не пытался разубеждать его.
