— Само собой, — сказал Вик.
— Хотите верьте, хотите нет, я слышал о Лакане, — продолжал Вейссман, глядя в потолок, — но кто такой этот Батлер и с чем его едят?
— Ее, Мортон, с чем ее едят, — вставила Пенелопа О, обращаясь к Акулло в дальнем конце стола. — Даже мои студенты знают, что Джудит Батлер — первооткрывательница лесбийского фаллоса.
— Первооткрывательница? — Глаза у Вейссмана округлились. — Она обнаружила его, как истоки Нила?
— Нет, — отвечала Пенелопа, по-прежнему не глядя на Вейссмана. — Скорее как иглу Клеопатры.
Легкий смех снял общее напряжение. Вейссман склонил голову, словно говоря: «Один-ноль в вашу пользу». Миранда похлопала ресницами и закусила губу. Лайонел Гроссмауль взглянул на Акулло, но декан по-прежнему улыбался, и Лайонел, метнув ненавидящий взгляд в Вейссмана, откинулся в кресле.
Вита продолжала, как будто ничего не слышала, — с нее хватало неумолимого взгляда профессора Викторинис.
— Не в том ли суть, что Лакан позиционирует фаллос как привилегированное обозначающее и, так сказать, структурирующий и центрообразующий принцип ма-ма-маскулинного, — Вита руками изобразила кавычки, — эпистемологического отношения к миру? — Она вновь подняла согнутые ладони, закрывая кавычки. — И не трактует ли он фаллос не как анатомический пе-пе-пенис и не как воображаемое отношение, но как упорядочивающий принцип обозначающего, посредством которого на зеркальной стадии децентрализованное те-те-тело морфологически трансформируется в те-те-тело зримое?
Руки Виты, обращенные в две кавычки, смущенно повисли в воздухе, прежде чем опуститься на стол. Нельсон заерзал; он чувствовал, что Вита на грани срыва.
Стивен Майкл Стивенс мрачно жевал доставшийся ему сандвич. Канадская Писательница ободряюще улыбалась Вите, но та этого не видела, потому что они сидели на одной стороне стола. Миранда наматывала волосы на палец, глядя вдаль, как в зеркало. Пенелопа О медленно кивала, ожидая, когда Вита продолжит, Вейссман молча барабанил пальцами по столу. Лотарингия Эльзас, прижимаясь к Марко Кралевичу бедром, выразительно ела маринованный огурчик, постепенно засовывая его в рот, в то время как Кралевич сладострастно облизывал губы.
— Нельзя ли сделать вывод, — продолжала Вита, — что с позиции радикального и навязанного различия такое использование фа-фа-фаллоса неудовлетворительно?
— Как и во многих других, — спокойно вставила профессор Викторинис.
— Гововите от себя, Виктовия, — сказала Эльзас, запихивая в рот последний кусок огурца. Она положила руку Кралевичу на колени; тот сильно вздрогнул.
