Марина молчала, но он взял ее под руку.
– Пойдемте, – сказал он. – Не будем усугублять ситуацию. Марина, признайтесь, нам обоим больше нечего сказать.
В его голосе слышались не терпящие возражения нотки Марина не осмелилась задать вопросы, сдержав навернувшиеся на глаза слезы.
Она шагала обратно к такси и по дороге твердила себе, что это наваждение, бред, такое не может происходить с ней. Еще ни один мужчина не осмеливался оттолкнуть Марину Мартин. Но сейчас этот человек, которого она едва знала, собирался бросить ее – бросить, оставив на ее губах поцелуй, а в сердце чувство, что он уже стал неотделимой ее частью.
Такси спустилось с холма; Марина и Карлос сидели, не проронив ни слова. Они миновали старую часть города с его извилистыми улочками и наконец выехали на широкую дорогу, ведущую в Эстурил. Марине показалось что молчание окутало их подобно черному облаку. Она сидела не шелохнувшись, не в состоянии даже думать. Поскольку знала одно: происходит нечто ужасное, и не могла с этим ничего поделать.
Она пыталась разобраться в своих мыслях, попыталась заставить себя рассуждать разумно и логично, но это было невозможно. Она лишь ощущала, как все еще дрожит ее тело от его поцелуя, а в глазах стоят невыплаканные слезы из-за того, что Карлос сообщил ей о своем отъезде.
Машина катила по прибрежной дороге, которая вела к Эстурилу. В открытом заливе светились огни рыбацких судов, в небе сверкали звезды. «Эта ночь словно создана для любви», – подумала Марина, и эта ночь проходила мимо нее.
Ей хотелось закричать в знак протеста, и только железный самоконтроль не позволил ей броситься в объятия Карлосу и умолять его остаться с ней. А если он не мог остаться, то хотя бы поцеловать ее снова. «Что же со мной случилось?» – в отчаянии спрашивала себя Марина. Она знала ответ, хотя не осмеливалась себе в этом признаться.
Они подъехали к гостинице. Карлос расплатился с таксистом.
– Я пойду обратно пешком, – сказал он и последовал за Мариной в ярко освещенный холл. Она умоляюще взглянула на него. Будут ли они прощаться здесь? – Я провожу вас до лифта, – сказал он.
Выражение его лица было суровым и неуступчивым. Он избегал смотреть ей в глаза.
Лифт находился в правой стороне холла. Карлос нажал на кнопку вызова, и они молча стали ждать. Марине показалось, что сейчас им действительно нечего сказать друг другу. Она сжала руки в кулаки, чувствуя, как ногти впились в ладони, Она не имеет права сорваться, не имеет права устраивать сцену здесь, возле стойки администратора, где мимо то и дело проходили посторонние люди и могли стать свидетелями. Лязгнув, приехал лифт. Марина слышала, как лифтер открыл железные двери, затем внешняя дверь открылась, и лифтер отступил в сторону, пропуская Марину. Карлос протянул руку.
