Он снова отвернулся, а Марина закрыла лицо руками. «Где же моя гордость?» – спрашивала она себя. Этот человек только что сказал ей, что она ему не нужна. Может, ей лучше подняться и уйти? Или сказать ему, что она уезжает завтра, что возвращается обратно в Англию? А ведь она надеялась, что у них обоих останутся приятные воспоминания о времени, которое они провели вместе. А затем она в отчаянии подумала, что не может позволить ему вот так уйти. Это было абсурдно, смешно.
Она поднялась со скамейки и подошла к нему.
– Не слишком ли мы драматизируем ситуацию? Вместо того чтобы прозвучать сурово, эти слова прозвучали прерывисто, почти испуганно.
– Да? – спросил он. – Возможно, вы правы. Позвольте мне поцеловать вас снова, и тогда вы получите полное право сказать мне, что все это очаровательно, весело и не представляет никакой важности.
Он не пошевелился, и Марина инстинктивно сделала шаг назад.
– Вот видите, – сказал он, – вы не доверяете мне. Или же вы боитесь самой себя?
– Я ничего не понимаю! – воскликнула Марина. – О, Карлос, зачем вы все так усложняете?
– Потому что прикоснуться к вам – это совсем не просто, – ответил он. – Я знал, что прийти сюда сегодня вечером – безумие, и все же не мог преодолеть желание быть с вами здесь. – Карлос умолк, но Марина ничего не сказала в ответ, и он продолжил: – За день до нашей встречи я приходил сюда один. Сидел на этой самой скамейке. Смотрел на корабли, плывущие по морю на запад, в направлении моей страны, и, наблюдая за ними, внезапно почувствовал, словно кто-то сидит рядом со мной; тот, кто что-то значит в моей жизни, кто в своих нежных руках держит струны моего сердца. Конечно же, я подумал, что у меня слишком разыгралось воображение. Но сегодня, когда мы вышли из ночного клуба, я знал, что должен привести вас сюда.
– Я задела струны вашего сердца? – шепотом спросила Марина.
– Да! – почти свирепо бросил в ответ Карлос. – Вы сами заставили меня сказать это, так ведь? Ну хорошо, я люблю вас. Или, вернее, я начинаю испытывать к вам любовь и потому рискую утратить душевное спокойствие. Я же не могу и не имею права рисковать. Даже сейчас я не уверен смогу ли заставить себя уйти. Я говорю себе, что это ради вашего же блага; вы не должны быть ни во что вовлечены. И пусть вас это не огорчает. Не расстраивайтесь.
– Из-за кого? – спросила Марина.
– Из-за меня, если хотите, – ответил Карлос. – Я не могу что-то значить для вас. – Он протянул руку и указал куда-то вдаль. – Видите вон те корабли? Видите вон то выплывающий из залива? Это я. Я уплываю из вашей жизни тихо и, надеюсь, с достоинством. Я должен уйти.
