– Я не позволю вам искушать меня.
Миллисент задохнулась. Искушать его? Это он ее искушает. Разве он не понимает, как легко ему отвлечь ее и заставить забыть все в его присутствии?
– Прошу извинить меня, – сказала она, немного отступая от лорда Данрейвена на шаг к окну. – Это невежливо. Мне не следовало прикасаться к вам таким образом.
– Не нужно извинений. Я не возражаю против ваших прикосновений, но не могу позволить, чтобы они меня отвлекали.
– Но мне не следовало...
– Ничего страшного, Миллисент.
Она опустила ресницы.
– Пожалуйста, не зовите меня так. Вы не должны держаться со мной так фамильярно.
– Почему? После того, что произошло вчера в саду, я волен предположить, что мы с вами близкие друзья, и обращаться к вам по имени. Больше того, вы должны называть меня Чандлером.
Их взгляды снова встретились.
– Нет, я надеюсь, что вы забудете то, что произошло вчера.
– Этого не будет.
– А вот я забыла об этом, и если бы вы мне только что не напомнили, я...
Лорд Данрейвен медленно покачал головой, и глаза его сверкнули слишком проницательно.
– Я этого не думаю.
Как мог он быть таким очаровательным, даже когда насмешничает над ней?
– Настоящий джентльмен никогда не стал бы напоминать даме об опрометчивом поступке.
– Мы уже решили, что иногда я веду себя не как джентльмен.
– К сожалению, по большей части. Более правдивых слов вы еще не произносили.
– Давайте вернемся к главной теме, которую нам следует обсудить. Это ведь правда, что вы работаете на лорда Труфитта, да, Миллисент?
Слово «нет» так и вертелось на кончике ее языка, но по глазам лорда Данрейвена она поняла, что отрицать бессмысленно. Он знает.
Миллисент ответила вопросом на вопрос:
– Скажите, вы сначала лишь заподозрили меня? А я подтвердила это своим поведением?
– Когда я начал складывать одно с другим, ответ пришел сам собой.
– Как? – выдохнула Миллисент, понимая, насколько разочарована, если не сказать больше, будет ее тетушка, лишившись глаз и ушей, когда она, Миллисент, не сможет бывать в свете. – Я была так осторожна.
– Вы постоянно что-то записывали. Я видел, как вы ходите среди гостей и слушаете их разговоры, а потом куда-то удаляетесь, чтобы что-то записать. Когда я прочел то, что было на обратной стороне вашей бальной карточки, которую вы уронили на пол, я решил, что вы делаете заметки, чтобы легче было запомнить имена и титулы, поскольку в Лондоне вы впервые.
– Вы нашли мою пропавшую бальную карточку?
– Да, мне нужно было знать, что вы делали, когда уходили куда-то одна.
