Верити искупалась, вымыла голову и высушила волосы. Эти нехитрые занятия совершенно отвлекли ее внимание от предстоящей помолвки. С помощью Мег она надела нижние юбки и облачилась в белое платье, которое нравилось леди Биллингтон. Вспомнив тетушку, Верити виновато вздохнула, искренне надеясь, что и Бог, и милая тетя простят ее лукавство. Мег долго и тщательно укладывала ее длинные волосы и едва успела укрепить веточку белых искусственных цветов в пышных черных локонах, как в дверь постучали.
Подумав, что это тетушка, Верити разрешила войти. Она ясно услышала, как изумленно ахнула ее молодая горничная, и, повернув голову, едва не ахнула сама.
Никогда раньше она не видела Брина в форме. В темно-зеленом мундире его 95-го стрелкового полка, поверх которого была надета короткая куртка с черными переплетенными шнурами, он был просто неотразим.
Кивком головы она отпустила горничную. И в тот момент, когда она увидела, как Брин, закрыв дверь за Мег, медленно приближается к ней, она ощутила боль горького сожаления.
Много лет назад уязвленное самолюбие, глупая гордость и эгоизм не позволили ей пойти на прощальную вечеринку, которую он устроил, покидая Йоркшир. Он уехал в Португалию, где мог тогда потерять жизнь, как и многие тысячи британских солдат, что едва не случилось в Бадахосе. Ей оставалось только молиться за него.
Она ни разу не удосужилась написать ему пару строчек за все те годы, что он провел на войне. И очень старалась не столкнуться с ним лицом к лицу в те редкие моменты, когда он приезжал в Йоркшир в отпуск. Даже тогда, когда он вернулся домой после выздоровления, чтобы в последний раз увидеть своего деда, она сбежала в Кент, к тетушке, только бы не встретиться с ним.
Какой мелочной она была! Как обижена была на этого отважного человека, который всего-навсего сказал ей правду. Она действительно была избалованным эгоистичным существом и высказалась о его возлюбленной, если говорить честно, не из желания избавить милого соседа от будущих страданий, а побуждаемая собственной ревностью.
– Что случилось, Верити? – Нежно взяв под локти, он поднял ее со стула и пытливо взглянул ей в лицо. – Вы передумали?.. Сомнения?
– Может быть, какие-то сомнения и есть, – мягко сказала она, – но я не собираюсь ничего отменять.
Его благодарная улыбка болью отозвалась в ее душе.
– Спасибо. Я уже сказал Маркусу и Саре. Они страшно обрадовались, услышав эту новость.
Если он сказал это, чтобы ей стало легче, то легче ей не стало.
