На этот раз ее голос проник в отуманенный страстью мозг Дэна. Застонав от боли и тяжело дыша, он поднял голову и постарался взять себя в руки. Увидев ее испуганный взгляд, Дэн устыдился своего порыва.
– Прости меня, дорогая!
Он сел, поражаясь самому себе. Он думал соблазнить ее медленно, постепенно, используя эту короткую поездку как первый шаг к окончательной близости. А вместо этого бесстыдно задрал ей юбки и едва не овладел ею! Чего же стоит его хваленая способность к самообладанию! Судя по всему, форейтор собирался спрыгнуть на землю, и Дэн поспешил застегнуть пуговицы и оправить платье Джеки.
– Очень сожалею, дорогая, – устыженный, пробормотал он снова.
– А я – нет!
Дэн замер, услышав это неожиданное заявление и совершенно искренний тон.
– Что – нет? – переспросил он, думая, что ослышался.
Джеки поправляла прическу, возбужденная и радостная после того, как побывала на краю несравненного чувственного открытия.
– Я нисколько не сожалею, – уточнила она, собирая шпильками рассыпавшиеся локоны, и подарила Дэну ослепительную улыбку. – Это было замечательно, правда?
Дэн изумленно смотрел на нее, бесконечно очарованный ее поразительной непосредственностью.
– Да, mon chaton, – с трудом выговорил он. – Замечательно! Но я думал...
– Особняк Бингемов, сэр! – донесся снаружи голос его форейтора.
Джеки покраснела.
– Кажется, мы приехали.
Дэн нежно пожал ей руку:
– Мы еще не закончили. – Он проник взглядом в глубину ее синих глаз. – Собственно, мы едва начали.
Джеки встретила его взгляд без малейшего смущения.
– Я знаю, – тихо ответила она и приготовилась выйти из кабриолета.
Полной грудью вдыхая душистый июньский воздух, Джеки успокоилась и обвела взглядом роскошный особняк Бингемов с английским садом, простирающимся от Четвертой улицы до Уиллинг-аллеи. Она с отцом только раз была на балу у Бингемов, но это роскошное здание в стиле герцога Манчестерского невозможно было забыть. Сегодня в нем были ярко освещены все окна и широко распахнуты двери для приема многочисленных гостей, представляющих сливки высшего общества Филадельфии.
И это были не просто самые знатные лица города, а федералисты, напомнила себе Джеки. Ни для кого не было секретом, что большинство членов республиканской партии избегали посещать избранное общество Энн Бингем, столь близкое по духу английской аристократии. Даже Джефферсон, близкий друг Бингемов, неохотно отзывался на приглашения посетить их ослепительно пышные вечера.
