Колльер бросил на Гроувнера взгляд, холодный как сталь, и тяжело вздохнул. Выражение его лица не изменилось. И только стиснутые челюсти выдавали яростный гнев, бушующий в душе.
– Гарри, – выдавил он из себя, – пойми же, что ты спившийся идиот!
– Как раз это-то меня и извиняет, – хмыкнул Гроувнер. – Хотелось бы знать, какое алиби у тебя?
Колльер, продолжая тяжело дышать, медленно подступил вплотную к Гроувнеру, отвел назад правую руку, как бы собираясь ударить, но вместо этого улыбнулся и сказал с презрением:
– Хочешь устроить драку? Не получится! У меня нет никакого желания и дальше тратить на тебя время. Где мисс Шеффилд?
Гроувнер отступил на шаг с тропинки и прижался спиной к каменному льву.
– Не знаю. Разве она не вернулась в дом?
– Я ее там не видел. Куда она пошла отсюда?
– Насколько я помню – вон в том направлении. – И Гроувнер указал дымящейся сигарой в сторону веранды. Серый пепел упал на его рукав. – Когда она уходила, я был в таком состоянии, что не мог точно все запомнить.
– Как обычно, – усмехнулся Гаррисон и, круто повернувшись, пошел по тропинке в глубь сада.
Он шел медленно, спокойно и не звал Роксану, не желая привлекать внимания собравшихся на веранде. Но уже через несколько шагов из-за кустов до него донеслись какие-то неясные звуки. Почувствовав, как неожиданно сильно забилось его сердце, Гаррисон свернул с тропинки и увидел Роксану, сидевшую на чугунной скамейке возле большой цветочной клумбы. Ему показалось, что она смеется, закрыв лицо руками, и именно этот смех он услышал минуту назад. Но вот Роксана отвела ладони от лица и подняла голову. Взглянув в ее мокрые зеленые глаза, Гаррисон понял, что ошибался. Может быть, это и был смех. Но только истерический, сквозь слезы.
Роксана смотрела на Колльера без удивления, как будто знала, что он обязательно должен прийти.
– Роксана... – почти прошептал Гаррисон.
Она встала со скамейки, поправила платье и долго смотрела на него, не произнося ни слова. Он видел, как пульсирует жилка у нее на шее.
– Я его ударила... – с трудом проговорила она, наконец. – И очень сильно... Так, что он упал...
– Дорогая, я это уже знаю, – кивнул Гаррисон. Роксана слегка закашлялась и некоторое время молча изучала лицо Гаррисона. Его выражение постепенно менялось, становясь из строгого мягким и добрым. В глазах появилась нежность... Роксана протянула ему руку. Гаррисон взял ее, заключив в свою широкую ладонь.
– Больно? – спросил он, заметив кровоточащую царапину на большом пальце.
